палубу то и дело обрушиваются водяные валы, то и дело проникая сквозь люки внутрь корабля. Внезапно лодка вздрогнула и резко сбавила ход.
– В чём дело? – прокричал на вахту Щедрин.
В центральный пост входит командир группы движения Чебукин:
– Товарищ капитан-лейтенант, беда. Вахтенный матрос Назаров не уследил за уровнем масла на левом дизеле и сжёг упорный подшипник.
– Чёрт знает что! – вскипел Щедрин. – Где вы понабрали таких специалистов, лейтенант? В Ванинском порту?
– Отставить, товарищ капитан-лейтенант! – осадил его Трипольский. – Люди устали, руганью делу не поможешь. Лейтенант, отправляйтесь к дизелям, лично контролируйте вахту и ремонт!
– Есть! – козыряет офицер, но спустя которое время возвращается: – Лопнул маслопровод правого дизеля!
От ярости Щедрин вне себя. Сжимая кулаки, начал почти беззвучно, с нарастающим гневом:
– Ты… ты понимаешь, лейтенант?.. Если шторм… если нас отнесёт к японскому берегу… в плен… Под трибунал пойдёшь!
– Товарищ капитан-лейтенант, разрешите доложить!
– Что ещё?!
– Мичман Овчаров предлагает запустить левый дизель вхолостую, а его насос переключить на правый дизель. Тогда можно временно идти на одном двигателе.
Щедрин на секунду задумался, но тут же оценил идею:
– А не дурак этот твой мичман… Как, товарищ капитан 1 ранга?
– Действуйте! – одобрил Трипольский.
Когда лейтенант вышел, Щедрин отер пот со лба и не то спросил, не то предсказал:
– И сколько ещё таких ЧП на нашем пути?
Десятый день похода
Петропавловск-Камчатский, Авачинская губа, 14 октября 1942 года
Над Авачинской бухтой нависло серое, без единого просвета небо. Вдоль по горизонту бугрятся разновысокие сопки, оттеняя белоснежные шапки Авачинского и Козельского вулканов.
К плавбазе, в которую превращен списанный по старости пароход, пришвартованы две подводные лодки – С-51 и С-54. На лодках идет обычная, будничная работа – драят, красят, ремонтируют. А из громкоговорителя, укрепленного на мачте плавбазы, раздается голос Левитана:
– Передаём сводку Совинформбюро. В течение ночи наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда и в районе Моздока. На других фронтах никаких изменений не произошло.
На палубе плавбазы – командиры лодок Сушкин и Братишко.
– Как хочешь, так и понимай, – говорит Сушкин.
– Что ты имеешь в виду, Лев Михайлович?
– Позавчера, когда пришли сюда, первым делом кинулся просматривать сводки. И поразился: почти месяц утром и вечером одно и то же – «вели бои в районе Сталинграда и Моздока. На других фронтах изменений не произошло». И всё! Представь себе, что думают в эти дни наши жены, матери… Они ведь понимают: каждый день – бои, каждый день стреляют. По всей линии фронта! У кого-то, может быть, уже погиб сын, муж, брат. А им – «никаких изменений не произошло»!..
