какие лодки, кто говорит? «Девчонки, – отвечают, – на танцах. А лодки – минные заградители Л-15 и Л-16». Ну что тут скажешь?! С такими боевыми подругами никакой разведки не надо.
– Да. А японцам – шпионов… Кстати, мне пора – пойду своих в увольнение отправлять.
На палубе С-54 выстроились моряки, получившие увольнительные на берег. Братишко, осмотрев форму одежды, напутствует их:
– О пьянстве на берегу долго говорить не буду: время военное, и наказание будет по законам военного времени. Пьяный моряк – тот же дезертир. А каждый стакан водки – считай, снаряд по своим.
– А как же боевые сто грамм?
– Во-первых, краснофлотец Плоцкий, разговоры в строю никто не разрешал. Хочется поговорить – оставайтесь на корабле. Во-вторых, давайте помнить, что мы с вами в бою пока не были. Мы, можно сказать, резерв главного командования. А резерв надо беречь. Так что, поберегите себя, ребятки… Между прочим, Петропавловск – город знатный. Здесь неплохой краеведческий музей, куда нас пускают бесплатно. Сходите – узнаете про экспедиции Витуса Беринга, Семёна Дежнева, других славных русских людей… А то вернётесь после войны, спросят земляки: что ты видел на Дальнем Востоке? – и придется отвечать, как по уставу: грудь четвёртого человека, считая себя первым…
Строй хохочет, а мичман Лосев командует:
– Увольняемым на берег – равняйсь! Смирно! Налево! На катер бегом марш!
Вклубе на берегу – танцы. Музыка немудрящая: юный гармонист из местных умеет только польку, да вместо фокстрота – «Ты, моряк, красивый сам собою…». К нему подошёл раздосадованный Сергей Колуканов:
– Ну-ка, дай инструмент… Ты что, воду в нём носишь? Хрипит как чахоточный…
Всё же после нескольких попыток он выжимает из гармони «Амурские волны». Народ в клубе затоптался веселее. Посреди танца дверь открывается, и в клуб входит целая группа новоприбывших.
– Смотри, никак догнали? – говорит Петр Грудин.
– Кто? – не понял Анатолий Стребыкин.
Они стоят у стены и, с наслаждением лузгая семечки, наблюдают за танцующими.
– Да попутчики ваши, с 56-й! – громко отвечает длинноносый солдатик, крутящий в вальсе высокую, тощую девицу. – Сегодня пришли из Владика.
– Ты, румпель! – обрывает его Павел Плоцкий. – Не спеши языком – торопись ногами!
– Чё ты сказал?! – солдат резко остановился, и его девушка, споткнувшись от неожиданности, чуть не упала ему на грудь.
– Да то! Знаешь – помалкивай. Не тебя спрашивают. И вообще… когда старшие говорят, детки слушают.
– О-о-о!.. Стёпка, – окликает солдат кого-то из «своих», – слышь, салаги голос подают!
– Ах ты, кнехт палубный!.. «Муха», ты где?
– Вот он я! – подскочил коренастый Федор Капель-кин. – Что за шум, а драки нет?
– Вы чего, ребята? – подоспели патрульные горкоменда-туры.
– Да
