Прогресс, за что?
– Штраф за чё? – Влад мотал головой, пытаясь разобрать, кому принадлежит голос.
– За ругательства, Влад. В Городе запрещено ругаться.
На нужном этаже лифт, распознав лицо Варлама, выпустил их.
Квартира Варлама пыталась жить самостоятельно, но Варлам перед Аукционом не только бросал пить таблетки – еще он вырубал всех роботов-уборщиков и домашний монитор управления, задергивал плотные желтые шторы. Воздух скомкался, пованивало человеческой затхлостью, будто кто-то успел умереть и подгнить, и скисшим холодильником. Варлам перешагивал через разбросанные костюмы и шляпы, Влад пробирался следом.
– Да ты свинья…
– Этот хаос… – Варлам обвел руками всю комнату, а затем воткнул два указательных пальца в виски, – помогает поддерживать порядок здесь. А ты… – Варлам высвободил диван из-под завалов книг и бумаг, – располагайся вот тут. Решительно ни в чем себе не отказывай. Торги совсем скоро, мне надо отдохнуть. Решительно надо!
Варлам чертыхнулся и уже собрался закрыться в спальне, чтобы не видеть, не разглядывать белое лицо Влада, которое со временем все яснее обрастало цветами и образами прошлой жизни. У Варлама болело тело, он не мог разглядывать цветы на Владовом лице, у него же аллергия на пыльцу.
– Почему он умрет без души?
– Адриан тебе не сказал? – Варлам легко ему врал, а Влад легко ему верил: страх за близких делает людей глупее.
– Мы не общаемся.
– Вот как!
– Все бывает. Так что?
– Видишь ли, – уклончиво начал Варлам. Ему было немного жаль Влада, в районе солнечного сплетения даже что-то зашевелилось – стыд. Потом цветы на лице Влада, выстрелы-выстрелы-выстрелы, и все ушло. – Особый случай. Мы подобное не практикуем, но основатель Аукциона посчитал, что пересадка души Адриану пойдет на пользу отношениям с Кварталами. Мы сможем выйти на новый уровень.
– Намотать поводок покороче?
Варлам закатил глаза:
– После обследования выяснилось, что душа Адриана поражена. Такое происходит редко, но случается. Душа Адриану просто необходима, он прихлопнул предыдущего Короля как раз вовремя.
– Выглядит он паршиво. Я нашел его перед тем, как уехать. Хотел убедиться.
Это, конечно, было странно.
– Совместимость – дело сложное, я вспомнил про тебя. Вы ведь дружили.
– Заткнись, а?
– Скорее всего, ты идеально подходишь. Вот и все.
Белое лицо Влада размылось окончательно, оно казалось пустым.
– И я умру. – В этих словах не было надежды, они прозвучали глухо, тут же растворившись в затхлости комнаты.
– Да, Влад. Ты умрешь.
– Я понял.
– Ты не обязан это делать. – Варламу мучительно хотелось услышать правду, единственную правду, из-за которой один человек готов умереть ради другого.
– Я все решил.
Варлам
