правилам. Грегори послал горничную за чаем и кларетом. Легкое вино могло восстановить силы женщины и, несомненно, доставило бы ей удовольствие. Потом он распахнул окна, впуская в комнату теплые солнечные лучи.
Медиум шевельнулась в кресле и артистично застонала. Грегори хмыкнул и за неимением соли поднес к ее лицу рюмку кларета. Подобно прочим своим коллегам, старуха была отменной актрисой. Щеки ее порозовели, веки затрепетали, и она наконец открыла глаза.
– Ах! Где я?
– Вы не знаете, мадам? – хмыкнул Грегори. – Вы в моем доме. Грегори Гамильтон, к вашим услугам.
– О, какое счастье! Значит, я все же пришла по адресу! – медиумесса села прямо, обмахиваясь открытой ладонью, а потом, мгновение поколебавшись в выборе, приняла рюмку кларета. – Должно быть, на меня снизошел дух по дороге сюда. Такое бывает, нечасто, по счастью. Надеюсь, я не наговорила ничего шокирующего?
– Нисколько, – уверил Грегори, разглядывая довольную шарлатанку. Она достала небольшую серебряную визитницу и протянула уже знакомую карточку, черную, с золотым тиснением. Грегори включился в игру и, делая вид, что читает имя впервые, громко произнес: – Сибилл Кесуотер? Что привело вас сюда, мадам?
Медиумесса рассмеялась низким, грудным смехом.
– О, это вас, должно быть, удивляет… Я прибыла по просьбе своей старой подруги. У вас, насколько мне известно, служит Элинор Кармайкл.
– Мисс Кармайкл? Да, это гувернантка моего сына. – Грегори сел напротив, пристально разглядывая старуху. У и без того подозрительной мисс Кармайкл обнаружились престранные знакомства, и Грегори хотел, пожалуй, знать, что у медиумессы за дело к Элинор. – Я сейчас же пошлю за ней. И если существуют некие обстоятельства, я немедленно предоставлю мисс Кармайкл необходимый отпуск.
Мадам Кесуотер успела осушить две рюмки кларета, щеки ее заалели, а глаза заблестели.
– О, мистер Гамильтон, боюсь, дело в том, что дорогая Элинор нуждается в защите.
– От кого? – опешил Грегори. Единственное, что пришло ему в голову, – семья Элинор Кармайкл недовольна тем, что девушка пошла в услужение гувернанткой. Потом он вспомнил, что семьи как таковой у молодой женщины нет, разве что какие-то дальние родственники, о которых не знает мисс Гудвилл.
Следующие слова медиумессы разрушили все его домыслы.
– Мысли мертвых путаются, дорогой мистер Гамильтон. Они часто полагают, что дают четкие и ясные инструкции, а на деле звучит что-то вроде «зеленое на восходе». Даже послания других медиумов, пусть и таких сильных и опытных, как Эмилия, путаны и противоречивы.
– Эмилия? – уточнил Грегори, утративший понемногу нить разговора.
Мадам Кесуотер потянулась за еще одной рюмкой кларета.
– Эмилия Кармайкл, моя близкая подруга и тетя Элинор.
– Тетка мисс Кармайкл была медиумом? – удивился Грегори. Впрочем, отчасти это объясняло, почему Элинор Кармайкл увидела в следе на полу гардеробной нечто необычное, единственная среди всей прислуги. Настоящие медиумы редко, но все же встречаются в этом мире.
– Да, да, мистер Гамильтон,
