style="font-size:15px;"> – Послушай, сынок, кошки – свободолюбивые существа. Иногда они уходят ненадолго и возвращаются. А иногда, хотя в семье хозяев их очень любят, они находят другую семью, с которой предпочитают жить. И не забудь: Мисти уже одиннадцать лет. У нее была прекрасная жизнь. Может, она просто заснула где-то в тайном уголке и больше не проснулась.
У Сандро задрожали губы.
– Нет, Мисти объявится. Она не пойдет искать себе другую семью. Даже если ее примется кормить кто-то другой, она все равно будет скучать по нас. Одиннадцать лет на самом деле не такая уж и старость. И она была здорова.
Массимо подхватил его и, прижав к груди, похлопал по спине.
– Не переживай. Это нормально – расстраиваться, когда тот, кого ты любишь, умирает. Если Мисти не вернется, мы купим тебе другого питомца.
Сандро едва заметно улыбнулся, благодарный отцу за участие. Даже мне, невзирая на собственное горе, стало приятно, что Массимо не потребовал от мальчика перестать хныкать, быть мужественным, справиться с чувствами, а просто позволил сыну их выразить и спокойно выслушал. Одно слово понимания, крохотный комплимент, малейший намек на одобрение отца перевешивали любые мои попытки поддержать в ребенке чувство собственной значимости. Я заставляла себя радоваться поворотному моменту: теперь Сандро достаточно повзрослел, чтобы стать интересным отцу, а не просто требовательным, капризным малышом, отнимающим у Массимо мое внимание.
Как же я была наивна.
Глава пятая
Мэгги
После того как Анна в штыки приняла мое желание переехать, я выкинула белый флаг и предоставила Нико сообщить ей новость, что обед в годовщину смерти Кейтлин мы намереваемся устроить у нас. Он же с восхитительно наивной независимостью заявил:
– О, ради бога. У мамы иногда отключается здравый смысл. Если мы решим, что нашей семье необходим переезд, ей придется смириться. И если она не захочет прийти сюда в субботу на обед, пусть в одиночестве ест вареное яйцо. Ее попытка выиграть раунд за счет Франчески – не самая лучшая идея. Я не потакаю маме. И ты тоже не должна.
Двадцатое февраля – годовщина, которую не требовалось отмечать в календаре, – наступило. На улице стоял лютый холод, было пасмурно. И мне снова хотелось извиняться за само свое существование, за то, что я живу, дышу и тем самым напоминаю Франческе о ее утрате, так и не убедив девочку, что могу чем-то эту утрату восполнить. Хотя дочь унаследовала от Нико золотистую кожу и темные волосы, в остальном она была копией Кейтлин с ее угловатыми чертами лица и худосочностью. Моя мама определенно взяла бы девочку под крыло с намерением «немного подкормить худышку». Я предложила Франческе яичницу.
– Я не голодная.
– Тебе нужно хорошенько поесть, иначе быстро замерзнешь. На кладбище будет холодно.
– Знаю, – огрызнулась она, запихивая в рот горсть чипсов.
Нико взглядом
