осей существования, точек опоры, систем исчисления.
Калейдоскоп жизни.
Чтобы взлететь высоко наружу, нужно упасть глубоко внутрь.
Одноцветность контрастного.
Идентичность различного.
(записка из дорожного блокнота)
Я не верю в «навсегда». Я не верю в слова, которые уже говорились другим. И тем дороже мне это шаткое чувство счастья, которое наконец-то дано мне сейчас испытывать. Ежесекундно, ежечасно, гладя изгибы любимого лица, вдыхая драгоценный запах… Я знаю точно, что в любой миг видение может рассеяться, сон – закончиться… Не говори мне, что это «навечно и точно-точно» – ты говорил уже это когда-то. Не предлагай мне себя ущипнуть, чтобы убедиться, что это не сон – ты предлагал уже это кому-то. Единственное, что заставляет моё лицо улыбаться, что разглаживает напряженные, обеспокоенные складки – это шаткая и тонкая как капрон надежда на то, что одна история из тысяч вдруг окажется исключением из правил. На то, что мне, неуклюжей, вдруг повезёт и удастся донести этот хрупкий хрусталь через жизнь, не разбив.
А что если? Это, кажется, самое скверное
из представлений…
Ты защищаешь своё право любить,
её тихо помнить?
Оберегая идолов прошлого
где-то на полках комнат,
Только себя самого имея
в свидетелях преступлений.
А что если? Если вдруг ты уйдёшь?
Ты бы тогда сказал наверно и ей, и мне:
«Помнишь – я говорил же, что штампы не ставлю в грош?
Не ходи по нашим местам, не тоскуй о последнем дне»
А что если?.. Это, кажется, самая жуткая из фантазий…
Я родилась уже умалишённой и всё не возьму в толк,
Что нас троих не существует ни в Африке, ни в Евразии.
А я – в больничной палате смотрю в потолок
Человеку с тысячей фамилий и отчеств, ищущему свой рай и вечно попадающему в бури. Кораблю со сломанным компасом. Капитану с верящим сердцем.
(отрывок, который не делает мне чести)
Начало.
Змея, пожирающая свой хвост.
Время разбрасывать камни…
Я спросила тебя сегодня: «Интересно, приятно ли знать, что твоя бывшая после тебя так никого и не полюбила до сих пор? Тешит ли это твоё самолюбие?» Ты ответил: «Да нет, мне никак. Это всё не имеет смысла». Но брови, поднявшиеся кверху и рот, скривившийся в самодовольной ухмылке, говорили иное.
Ты любил повторять раньше часто, а в последнее время – реже: «Меня трудно забыть, ты же понимаешь». И повторение это говорит о том, что тебе это льстит. Раньше меня злило это, теперь перестало.
Разговор мы закончили тем, что я сказала: «Как хорошо, что я не такая как ты и меня очень легко забывают и находят
