Я выстрелю в нее.
Теперь дуло смотрело прямо на меня.
Улыбка Гастона стала шире:
– Это должно меня напугать? Стреляй, мне-то что?
– Видишь ли, братец, как ты сам заметил, семья этой принцессы не сильно уважает приличия. Как только они узнают, что ты застрелил её, ручаюсь, отец оторвет тебе голову голыми руками, а мать-ведьма ему поможет.
– Никто не поверит, что я это сделал!
– Да неужели? Ты ведь гений, как всем известно, а гении иной раз слетают с катушек. Бедняжка Гризельда, она посмеялась над тобой, и ты этого не выдержал.
– Я расскажу правду!
Эдвард снял оружие с предохранителя.
– Но ведь все знают, что твой брат – полный идиот. У меня просто не хватило бы ума понять, как использовать это оружие. Это ведь ты в своей мастерской сочетаешь магию с наукой. Доставай лампу!
Гастон сглотнул и полез в карман. На свет появилась потертая масляная лампа размером с мою ладонь, совсем не похожая на нечто волшебное. Времени было мало. Если джинн освободится, никому из нас не поздоровится. Я украдкой опустила руку в карман.
Эдвард прищурился:
– Вызывай джинна.
Он не сводил взгляд с Гастона, который с угрюмым видом тер лампу. Такой шанс нельзя было упускать. Я вытащила из кармана платья руку с надетым на нее кастетом и резко ударила Эдварда по голове. Глаза принца закатились, и он осел на сиденье.
– Я желаю…
На полуслове Гастон подавился словами:
– Что ты с ним сделала?
– Сам-то как думаешь, гений?
Вокруг лампы заклубился синий дым, и мы тут же замолчали. Из дыма соткалось лицо представительного мужчины в тюрбане. Он с интересом оглядел содержимое кареты, уставился на Гастона и елейным голосом спросил:
– Чего желает мой господин?
– Ничего!
– Помолчи, Гризельда. Раз уж брат мне больше не мешает, я могу загадать свое последнее желание.
– Слушаю тебя, мой господин.
Насмешку в голосе джинна не расслышал бы только глухой. Как и следовало ожидать, Гастон оказался именно таким. Он тут же воспрянул духом.
– Итак…
– Закрой рот, – мрачно сказала я и для пущей убедительности ткнула принца в бок отобранным пистолем.
– Что ты себе позволяешь? – возмутился Гастон.
Джинн посмотрел на меня со злорадством:
– Мой господин потер лампу и сказал «я желаю». Теперь он должен загадать свое последнее желание.
Надежда передать решение задачи родителям окончательно угасла. Я уставилась на Гастона, соображая, как теперь быть.
Джинн тоже посмотрел на принца:
– Мой господин, осмелюсь заметить, что после вашего желания в вас влюбятся все принцессы, приехавшие на бал, включая и эту. После этого она не сможет вам навредить.
Гастон одарил меня самодовольной улыбкой.
Я вздохнула:
– Ты
