На ваш век приключений хватит. Вон, на острове Врангеля кто-то систематически ворует пингвиньи яйца, а ведь туда эвакуировали самую крупную колонию аделей. На Мадагаскаре кислотные дожди выпали – значит на экваторе кто-то из сталелитейщиков хулиганит. Да мало ли что… Так что кончай биофак – и в экопатрульную службу.
Митька как-то поскучнел, и Симона его поняла: в пятом классе окончание вуза – это где-то в следующем столетье.
– Да-а, – протянул он, – вам-то хорошо, а тут пока выучишься, все будет нормально, как в ботаническом саду.
– Марс останется… Ганимед.
– А туда можно? Добровольцем?
Симона почувствовала, что пора над ним сжалиться, да и над Ираидой Васильевной тоже:
– Вот не могу тебе пообещать определенно. Но ты не горюй, мы ведь еще до звезд не добрались. Пока только свою Солнечную приводим в порядок. А представляешь себе, сколько дел прибавится, когда свяжемся с другими планетами? Ведь там еще столько революций впереди. Прилетишь к каким-нибудь таукитянам или альфаэриданцам – а у них рабовладение. Или первобытное общество.
Глаза у Митьки разгорелись еще пуще:
– Это уже не экопатруль, – сказал он, почесывая ладошки, – это уже Спартак или Че Гевара, язык только выучить…
Симона развела руками:
– Увы, вышеозначенные товарищи были, так сказать, аборигенами Земли.
– Жалко, – вырвалось у Митьки.
– Жалко, – согласилась Симона. – Такое удовольствие – подраться, когда это официально разрешается.
Ираида Васильевна закашляла.
– Мама, – сказал Митька, – ты не волнуйся, я же понимаю, что тетя Симона все шутит.
А Симона вовсе не шутила. Просто с тех самых пор, как завернутые в шкуры дикареныши перестали заниматься только тем, что сторожили огонь и играли в обглоданные косточки, с тех самых пор, как первые человечки потопали к первому учителю, прижимая к животу глиняные таблички, – люди берегли своих детей от излишних раздумий и дружно говорили им, что все на свете хорошо, справедливо и пятью пять – двадцать пять.
– Ну и последний вопрос: сколько будет пятью пять?
– Это как посмотреть, – сказал Митька, потому что этой тете нельзя было отвечать, как в школе. – Если в десятичной системе и на Земле, то – двадцать пять.
Симона опять рассмеялась:
– А в другой Галактике? На Сенсерионе, скажем?
– Это надо подумать, – солидно сказал Митька.
– Ну вот, – Симона сделала руками – «ну вот», – ему «надо подумать» – а вы всё чего-то боитесь. И вообще мобиль летит.
Она легко поднялась.
– Ну, сынуля… – сказала Ираида Васильевна и, опустив руки, вся как-то наклонилась и подалась вперед.
Митька простодушно повис у нее на шее, чмокнул где-то возле уха. Потом смутился и боком-боком пошел к Симоне.
«Неужели же и я с моей Маришкой – такая клуша, если
