ничего другого не оставалось, как покинуть кабинет руководителя, не прояснив для себя ни малейшей сути по поводу загадочной посылки, как говорится, не солоно хлебавши…
Но как только за ним закрылась дверь и, словно сигнал к действию, щёлкнул язычок дверного замка, Губанько, как одержимый, вскочил с кресла и стрелой ринулся к урне. Быстро достав плотный серо-жёлтый комок – останки злосчастного конверта, он расправил его и подошёл к столу. Но тут опять раздался стук в дверь.
"Б****!" – выругался про себя прокурор, снова смяв и быстро закинув конверт обратно в урну.
– Да, Инесса Витальевна, войдите, – досадуя и раздражаясь, громко сказал Вячеслав Дмитриевич. – Что ещё случилось?
И мысленно добавил: "Сука старая!".
Делопроизводитель робко, бочком протиснулась в кабинет, путаясь в дверях (они были двойными):
– Почту принесла, Вячеслав Дмитрич, – испуганно пролепетала.
"Нашла время! Нарочно, что ли?" – злился прокурор, не подавая вида. Лишь произнёс:
– Оставьте на столе.
Конечно же, Инесса Витальевна пришла не спроста. А именно намеренно. Ей ведь тоже не давало покоя то, что лежало теперь в урне прокурорского кабинета. Точнее её основный инстинкт сейчас заключался в том, чтобы выяснить – не сердится ли на неё прокурор за всю эту кутерьму? Ведь в сущности вины-то её нет ни в чём.
Немного успокоенная тем, что Губанько не стал задавать ей никаких вопросов, она оставила на столе тонкую стопку документов и тихонько удалилась. Лишь чутьём, свойственным придворной челяди, уловила, что шеф не в духе.
После её ухода Губанько снова потянулся к урне, взял помятый свиток, прочитал полушёпотом адрес отправителя и дважды повторил его фамилию:
– Белогуров Гэ Вэ… Белогуров…
-5-
Фамилия автора такого оригинального послания показалась прокурору знакомой. Но ни её обладателя, ни связи с какими-либо событиями внешняя память не сохранила.
Губанько нажал на кнопку мини-АТС. В трубке раздались гудки. Но скоро их прервал бодрый молодой голос:
– Старший помощник прокурора Акчурин!
– Ринат, зайди ко мне…
Не прошло и минуты, как по коридору прозвучали шаги, такие же бодрые и чёткие, как голос по телефону. Они принадлежали молодому и очень исполнительному сотруднику – старшему помощнику Ринату Зелимхановичу Акчурину.
Между тем дверь в кабинете заместителя прокурора Лядских была приоткрыта и наблюдавший за обстановкой на этаже Юрий Николаевич удовлетворенно заметил: "Та-а-ак. Пошла мазута! Завертелось колесо истории…".
Акчурин, как совершенно справедливо догадался Лядских, получил от прокурора секретное поручение установить личность отправителя дурацкого письма с такой поистине идиотской "начинкой".
Ринат Зелимханович был выбран на эту роль не случайно. Он, во-первых, молод, энергичен, себе на уме, то есть неболтлив. Во-вторых,
