style="font-size:15px;"> – Может, там и клад какой зарыт?
Профессор сдержанно улыбнулся.
– Не слышал. Ставровы были зажиточными, как сейчас бы сказали, состоятельными, но чтобы клады зарывать? Знаю только, что когда пришли большевики, всё более-менее ценное из дома было вывезено.
– Значит, Ставровы успели уехать?
– Из усадьбы – да. А уж как сложилась их судьба дальше, никто не знает. Возможно, смогли выбраться из страны, возможно, нет. На момент революции у Ставрова Кузьмы Афанасьевича было пятеро детей. Трое сыновей и две дочери. Их фотографию вы как раз и могли видеть на сайте архива. Из пятерых детей известна судьба только двоих. Старший сын был расстрелян в восемнадцатом году большевиками, а младшая дочь, ей тогда едва исполнилось семнадцать, была отправлена отцом к родственникам в Саратов. Уж что с ней стало там, установить не удалось, к сожалению.
– А остальные?
Борис Африканович пожал плечами.
– Возможно, Костров и имеет к ним отношение. Кто знает. Времена были смутные. Могли поменять фамилию, старшая сестра могла выйти замуж, могли уехать из губернии, а позже вернуться. Вряд ли возможно установить доподлинно. Говорить о своих родственных связях было опасно.
И, надо думать, именно этим Андрей Константинович в своё время и воспользовался.
– Я знаю, что он родился в Марьяново. В деревне. Второй дом от дороги, – заучено повторила она. – Это ведь может помочь?
– Точный адрес знаете?
– Нет. Но узнаю.
– Тогда встретимся и поговорим.
В ответ на это обещание, Алёна широко улыбнулась, а профессору протянула руку.
– Спасибо вам большое, Борис Африканович. Мне было очень интересно.
– История она, вообще, такая, интересная, – вроде бы пошутил он, и на этом они распрощались.
Конечно, по-хорошему, не мешало бы самой съездить в Марьяново, в деревню, в смысле, и поговорить с жителями. Зайти в тот дом, осторожно поспрашивать, вдруг всплывёт что-нибудь интересное. Но с другой стороны, возможно, тот дом, второй от дороги, до сих пор принадлежит Кострову или его родственникам, и тогда о её интересе быстро станет известно. И что она тогда найдёт на своём пороге, не считая машины, большой вопрос.
В редакции ей ещё в коридоре сообщили, что её искал Мишка Иванов. Признаться, за всеми этими историческими изысканиями, Алёна о телефоне Фёдора успела позабыть. А тут понеслась в техотдел.
– Ну что, получилось? – спросила она с порога.
– Пришлось постараться, но я его взломал.
– С меня шоколадка.
Мишка поднял на лоб очки и посмотрел на неё, Алёна тут же сдалась под его взглядом.
– Хорошо, хорошо, банка кофе.
– То-то же. – Он положил перед ней телефон. – Держи. Я его даже подзарядил малёк, а то грозил вот-вот сдохнуть.
– Миша, ты супер-человек.
– Ага, –
