Казацкие патрули должны были установить силу и направление японского удара.
Это было смешно: выставить два кавалерийских полка против выходящей на оперативный простор 3-й армии генерала Ноги. Смехотворность этого решения стала понятна даже Куропаткину буквально на следующий день, поэтому для прикрытия Мукдена с запада стал наспех формироваться Сводный корпус генерала Дмитрия Топорнина.
Пытаясь как-то парализовать охват японцев, русский главковерх приказывает 2-й Маньчжурской армии нанести фланговый контрудар по наступающим дивизиям Ноги. Решение правильное, но, увы, уже опоздавшее: 2-я Маньчжурская армия сама получает мощный удар 2-й японской армии генерала Оку и едва способна удержать собственную оборону.
Победоносные колонны 3-й японской армии 1 марта 1905 года повернули на Мукден. Уже через четыре дня севернее Мукдена передовые батальоны Ноги перерезали «линию жизни» русских войск – железнодорожную магистраль Транссиба. Генерал Ноги получил в этот день лаконичное указание маршала Оямы: «Длинный змей не должен выскользнуть». А русский стратег Куропаткин в этот же день послал паническую телеграмму в Петербург: «Я окружён, резервов нет».
Русскую армию спасла не мудрость и стойкость её главнокомандующего, а беззаветный героизм простых солдат и офицеров Сводного корпуса генерала Топорнина, в особенности 1-й пехотной бригады. Бригада полегла почти в полном составе, но сумела остановить и даже оттеснить от железнодорожного полотна пехотинцев Ноги.
6 марта 1905 года генерал Куропаткин принял решение о стратегическом отступлении. Битва превратилась в бегство с преследованием. Теперь судьба русской армии зависела только от одного – сумеют ли японцы, перерезав реку Хун и захватив железнодорожный мост через неё, полностью захлопнуть котёл окружения.
Сразу же после выхода приказа об отступлении в Мукдене началась паника. Находившиеся в городе легкораненые солдаты разбивали винные магазины. Один за другим на север отходили военные эшелоны. Неожиданно подул страшный завывающий ветер, поднявший в воздух клубы белесоватой пыли: очевидцы сообщают, что видимость в городе уменьшилась до нескольких метров. Общим было ощущение измождения и полной безысходности.
Уже к обеду 8 марта в Мукдене стал отчётливо слышен гром выстрелов японских гаубиц. Корреспондент одной из лондонских газет написал в этот день: «Мы слышали погребальную музыку. “Колокола” гаубиц возвещали потерю Мукдена и утрату Россией своего владычества в Маньчжурии. Возможно, они возвещали о смерти самой русской армии».
Викентий Вересаев, врач и известный писатель, уходивший вместе с армией из Мукдена, оставил красноречивое описание этого русского отступления: «Поток повозок, залепленных пылью, медленно двигался вперёд, останавливался, пережидал паузу и снова трогался в путь. Десять рядов повозок не могли идти одновременно – все старались вытеснить соседа, вступали в спор и преграждали
