скрюченный.
Джек понимающе кивает и присаживается на край постели. Пружины под ним проседают.
– Дай угадаю – мариновали огурчик в основном в джине?
– Не-а, в текиле и шампанском.
– Тоже ничего так. – Джек морщится и, пошарив в пакете, извлекает оттуда круассан, завернутый в салфетку. – Вот, держи.
Я голодна как волк, но при одной мысли о еде тошнота накатывает с удвоенной силой.
– Не сейчас. – Я откладываю круассан в сторонку. – Но в любом случае спасибо тебе. Уж за завтраком‐то бегать было не обязательно.
– Так что вчера случилось‐то? А то ты вообще лыка не вязала. – Свои детские годы Джек провел в Нью-Йорке и до сих пор не избавился от американского говорка. Мне нравится американский акцент – от него почему‐то остается ощущение, что все закончится хорошо, как в кино: парень встретит свою любовь, злодейка будет повержена или выяснится, что у этой козы на самом деле доброе сердце. – Когда я встретил тебя на станции, ты что‐то такое несла про книгу Марго.
Господи. Только теперь я вспоминаю вчерашний разговор и чувствую на языке послевкусие лжи. Зачем я вообще заставила Марго думать, будто мне светит какой‐то контракт? Отбойный молоток в голове начинает стучать еще громче.
– Ага, – откликаюсь я, отводя взгляд. – Марго заключила контракт с издательством.
– Мне казалось, она занимается организацией свадеб…
– Занимается… но ты же в курсе, что ее матушка – известная модель, вернее, была ею. Ну вот, «Харриерс» предложили Рейне написать мемуары, а Марго в этом поучаствовала, добавив несколько глав от себя. – Я говорю об этом так спокойно и даже равнодушно, что аж самой удивительно, словно перечисляю, сколько разных напитков мы заказали в баре.
– А твоя‐то встреча как прошла? – спрашивает Джек. – «Харриерс» предложили тебе контракт?
Боль накатывает с прежней силой.
– Нет. – Врать еще и Джеку я уже не в состоянии. – Нет. Не предложили.
Он молчит. Я терпеливо жду, но Джек не говорит ни слова. Смотрю ему в лицо и вижу напряженную челюсть и яростно сверкающие глаза.
– Идиоты.
– Не идиоты, а профессионалы. Умеют отличать хорошие книги от плохих.
– Но твоя книга однозначно хорошая. Почему ее не захотели выпустить?
– Романтика сейчас плохо продается. Публика хочет историй, основанных на реальных событиях. Что‐нибудь помрачнее.
– А-а, – тянет Джек. – Ну так напиши такую историю.
– Ну да, например о том, как я бросила карьеру маркетолога, чтобы стать тем, кем мне стать явно не дано. – Я горько смеюсь. – Трагедии всегда пользуются спросом, правда?
Джек укоризненно смотрит на меня.
– Грустные баллады на мотив «ах я, бедная-несчастная» приедаются очень быстро. Ты можешь лучше, Фрей. Ты талантливая, амбициозная и…
– Бедная-несчастная. –
