я почти всегда запинаюсь и долго думаю. Потому что на первый взгляд ничего так уж сильно меня там не удивило. Ну, по крайней мере, вот прямо такого, чтобы до состояния шока – такого точно ничего.
Но кое-что, завладевшее моим вниманием, всё ж таки было.
Ну например, – отношение местных жителей к своему телу.
Пациентка – молодая женщина с младенцем на руках. Спокойно отвечает на вопросы медсестры, спокойно периодически встаёт со стула: взвесить ребёнка, показать больные места. Так же спокойно приподнимает блузу и кормит малыша – не прикрываясь, не смущаясь, не спрашивая предварительно разрешения.
Из одного первого случая не хотелось делать выводы. Но случаи повторялись, по нескольку раз каждый приёмный день. Матери спокойно кормили младенцев не только в присутствии медиков, но и просто в очереди перед клиникой, на глазах у других пациентов – и знакомых односельчан, и вообще незнакомых, приехавших из чужих деревень. Легко позволяли фотографировать процесс кормления.
Сначала я смотрела на самих этих кормящих женщин. Потом – на реакции окружающих. Спокойными оставались абсолютно все. Никто из присутствующих любого пола и возраста не рассматривал происходящее пристально, с интересом. Никто из присутствующих не отводил стыдливо взгляда, не пытался нарочито сфокусироваться на «нейтральных» объектах.
Похожее довелось наблюдать не только с кормящими женщинами. Практически все пациенты с готовностью демонстрировали любые участки тела, не прикрываясь и не смущаясь. Иногда пациентки просили, чтобы при их осмотре, помимо лечащего врача-мужчины, в кабинете присутствовала врач-женщина. Но именно – присутствовала, не обязательно заменяла коллегу. Я спросила одну пациентку после осмотра, почему она так попросила.
– Мне очень страшно оставаться наедине с мужчиной. Думаю, это опасно.
– Опасно именно потому, что вам одежду нужно снять для осмотра?
– Нет, просто опасно быть с мужчиной вдвоём в одной комнате. Не так важно, в одежде я или без неё. Надо, чтобы ещё кто-то был. Так лучше.
Позже обсуждали эти наши наблюдения с медсестрой Мириам. Гадали – почему так. Сошлись на том, что местные жители настолько привыкли к телу – своему и чужому, что оно является естественной частью их жизни. Частью, которой не восхищаются, но и не стыдятся. Оно просто есть, и с ним живут.
Впрочем, вряд ли может быть иначе в деревнях, где все процессы – от зачатия и рождения до болезней и смерти – происходят в одном помещении со всеми членами семьи. И соседи могут заглянуть в любой момент – дверей нет, стучать не во что. Меня удивило, да. Но там так, документирую.
Заметила, что в нашей кухне нет российского флага. Перепроверила. Висят флаги всех стран, откуда приезжали волонтёры в клинику: Колумбия, Португалия, Аргентина, США, Великобритания. По фотографиям старым тоже проверила – был, а теперь нет.
Долго молчала, ходила, искала слова, которыми можно
