получила билет и направилась к самолету. Передо мной оставалось еще три пуэрториканца. Двое из них обилетились и пошли дальше, а вот третий застрял из-за того, что клерк отказывался признавать его громадную картонную коробку за ручную кладь. Пока они спорили, я скрипел зубами.
Наконец я не выдержал:
– Эй! Что за дела вообще? Тут люди на самолет опаздывают!
Клерк вскинул глаза, пропуская вопли коротышки мимо ушей.
– Фамилия? – спросил он.
Я назвал ему мою фамилию, получил билет и кинулся к выходу. Добравшись до самолета, я ловко вклинился впереди пяти-шести человек, что поджидали очереди на посадку, показал билет ворчливой стюардессе и очутился внутри салона, где тут же обежал взглядом кресла по обеим сторонам прохода.
Ни единой блондинки в виду. Тогда я поспешил вперед, думая, что из-за ее маленького роста голова вообще могла не высовываться за спинку. Однако ее не оказалось на борту, а к этому времени из свободных мест оставалось лишь два сдвоенных кресла. Я упал на ближайшее и положил свою пишущую машинку на сиденье возле иллюминатора. Двигатели уже запускали, когда я посмотрел в окно и увидел, как она бежит поперек летного поля, отчаянно махая стюардессе, которая собиралась закрыть дверь.
– Стойте! – крикнул я. – Вон еще один человек!
Я следил за ней, пока блондинка не достигла нижних ступенек трапа. Только я обернулся с обаятельной улыбкой и сунулся было за своей пишмашинкой, чтобы поставить ее на пол, как некий старец нагло протиснулся мимо моих коленей и плюхнулся на сиденье, которое я так старательно сберегал.
– Занято, – быстро сказал я, хватая его за руку.
Он ее выдернул, огрызнулся по-испански и повернул голову к окну.
Я схватил его снова.
– Вставайте!
Он разорался, а девушка тем временем как раз прошла мимо и остановилась в нескольких футах впереди, подыскивая место.
– Вот свободное, – сказал я, резко дергая старика с кресла. Не успела она обернуться, как на меня накинулась стюардесса.
– Да он на мою пишущую машинку сел, – объяснил я, уныло следя за тем, как девушка подыскала себе место далеко впереди, в носовой части салона.
Стюардесса потрепала старика по плечу и помогла ему усесться обратно.
– Что вы за хулиган такой? – сказала она мне. – По-хорошему, вас бы с рейса надо снять!
Я ворчливо откинулся на спинку. Старик же смотрел прямо перед собой до самого взлета.
– Козел ты старый, – пробормотал я ему.
Он даже не моргнул.
Наконец я закрыл глаза и попробовал заснуть, время от времени посматривая на светловолосую голову, что виднелась впереди. Потом свет вырубили.
Когда я проснулся, уже брезжило. Старик пока что спал, и я перегнулся к иллюминатору. В нескольких тысячах футах под нами океан был темно-синим
