не пойми откуда добрый молодец. Как попал сюда не спрашивай, мы его уже пару веков пытаем. Не колется. Молодец-красавец в практически натуральном человечьем обличии. Всем хорош, но с гастрономическими пристрастиями, возникшими в силу определенных традиций: у себя на исторической родине он питался исключительно мухами да прочими насекомыми мизераблями. А в ту пору Беаль-Зевув, тогда еще не демон, а натуральный бог, вздумал наслать на род человеческий саранчу да мух полчища. Уж и не вспомнить, за какую человеческую провинность. Тут-то наш галактический попаданец и изладился к пиршеству. Умел он, по природе своей, из собственной слюны нить тонкую нить плести и хитрые ловушки на насекомых ставить. Пожрал он насекомых множество! А Беаль-Зевув (also known as "Вельзевул", молодой человек!) к мухам испытывал нежные чувства. Да и чревоугодников не жаловал… Короче, покарал он нашего Мизгиря. Обратил до конца веков в оборотня-паука, от которого, кстати и пошли многие породы пауков на Земле. А наш бедолага до кучи ещё и принимал свою звериную ипостась, как только голод испытает. Таким его Карачей в седьмом веке в Крыму нашел. Крым тогда Хазарскому каганату принадлежал… Взял к себе в услужение, а взамен перевел на мясную диету. С мясом-то мороки меньше, да… Не то, что с мухами. Съел барана или свинью – и целый день свободен. Так Мизгирь большую часть времени получил возможность в человеческом облике ходить по свету, что ему, разумеется, нравилось больше. Но и своим паучьим существованием Мизгирь не особенно расстроен. Привык. Валерьянки только жрет – пропасть! Говорит, что для сердца полезно. Хорошо, моя фляга выручает.
– С какой же Вы планеты? – Спросил я.
– Где тебе разница, – философски пробормотал оборотень-пришелец. – Как поймете, о чем речь – не были в моем ведь мире? Когда-какая звезда на небе – моя?.. С моего языка, языка моего мира, название переводится как Смерть-цветок. Не спрашивай, не береди душу!
– А магией он владеет? – Спросил я тихо у Тагара.
– А как же! Он же оборотень, как-никак. Может размеры вещей менять. Гипнозом владеет. Угрозу чует. Перемещением только не владеет. Исцелять не способен. Но свои силы поддерживает легко: кровосос! Хотя и людей не трогает. Жалеет.
– Вот вы тут сидите-едите, – хитро посмотрел на нас Мизгирь. – А Вадит работу закончил. Чую!
– Пойдем, полюбуемся на твою резиденцию, – поднялся Савватеевич.
Поглядеть пожелали все. Вадит-Шиш слыл мастером искусным, к тому же обладал незаурядной фантазией и имел отменный вкус. Эту недостроенную станцию, на которой мы сейчас находились, тоже обустраивал Шиш, в духе сталинской эклектики. Четкие пропорции, обильный декор, скульптура и советская символика. Но в целом – впечатляет и создает желание строить коммунизм. Немедленно!..
Мы прошли в арку моей будущей резиденции и двинулись, по выложенному серым камнем коридору. Шиш Московский встретил нас у выхода в большую и темную залу. Арка была украшена богатой резьбой на охотничье-лесные темы по какому-то зеленому камню.
– Заходи, хозяин.
