задержался на одном документе, бегло просмотрел остальные, после чего напористо продолжил:
– Вот смотри, протокол осмотра транспортного средства. Обратите внимание, господин опытный старший следователь, здесь ничего не сказано о состоянии колес машины.
– Ну и что? При чем тут колеса?
– Да при том, что оба правых колеса имеют одинаковые проколы, я сегодня лично проверял. Заметь – не разорваны, не раскурочены от удара, а именно проколоты. А теперь вспомни-ка, жалуются ли у нас автолюбители на состояние новой трассы? Я лично, сколько там ездил, ни одного на обочине с пробитым колесом не видел. Короче, дело здесь нечисто. Не просто так, по пьяне, врезался в столб Лобычев. Я его хорошо знал, он в любом состоянии машину как бог водил.
Соболь выдержал небольшую паузу, оценивая реакцию следователя. Однако тот молчал, покручивая огрызок карандаша.
– Теперь такой вопрос – почему в списке найденных у погибшего вещей не значиться сотовый телефон?
– Ну, значит, не было у него, – пожал плечами Гейсин.
– А я вот не представляю себе начальника штаба без мобильника под рукой. Поэтому мне очень любопытно – куда же он девался.
– Причем здесь телефон? Даже если он и пропал, это не имеет значения для дела по обычному дорожно-транспортному происшествию. – Последние слова были произнесены четко, с нажимом, беспрекословным директорским тоном.
– В том то и дело, что не обычному. – Тимур Олегович подсобрался как перед ответом на экзамене. – Думаю, дело было так. Лобычев, пока оставался за командира, перешел кому-то дорогу, и его понадобилось убрать. Но убрать аккуратно – имитировать несчастный случай. Понятно, что естественнее всего выглядит автомобильная катастрофа. Преступники подгадывают удобный момент – Лобычев сильно пьян, – вызывают его куда-то по телефону, и когда тот мчится на большой скорости, подкладывают под колеса что-то типа милицейской «кобры». Получается, мы имеем дело с продуманным и тщательно исполненным убийством, Захар Матвеевич. Нужно возбуждать уголовное дело. А в первую очередь – проверить телефон Лобычева.
Большую часть монолога Тимур Олегович исполнил практически на одном выдохе, и теперь часто дышал, ожидая ответа. Гейсин некоторое время хмуро постукивал карандашиком по столу. Наконец, словно решившись на что-то, он резко поднялся и через стол навис над Соболем.
– А теперь послушайте меня, господин не в меру активный Шерлок Холмс. Каждый должен заниматься своим делом: десантники – воевать, а следователи – расследовать. Мне очередной возбуждаться на железный «висяк» не улыбается. Даже если что-то и было, доказать невозможно. Все твои выводы – сплошные предположения. Любого спроси, почему разбился пьяный в хлам водитель на бешенной скорости – потому что был пьян и слишком быстро ехал! Все! Аргументы убийственные!
Следователь поднял руку, останавливая готового перебить монолог офицера, и продолжил уже дружелюбнее:
– Ну,
