у него самое важное, ценное… С криком он бросился в мою строну, расталкивая всех и всё вокруг. Машинально я подобралась и приготовилась отразить его атаку, когда ему наперерез бросилась Шанэ, обнажив свои звериные когти.
Зачем? Зачем она это сделала?!
Конечно, ответ был очевидным. Мы всегда защищали друг друга. Вот и сейчас она просто хотела сделать тоже самое – подстраховать меня. Но мы были всего лишь детьми. Неопытными, самонадеянными, сильными, но всё еще не умевшими и не знавшими так много! Хвост нага легко обвил её туловище, а меч столь же легко полоснул по груди. Всё закончилось резко и очень быстро не оставив нам времени на прощание. Моя Шанэ умерла.
Я не помню того, что было после. Очнулась я потому, что мои руки невыносимо болели, а я вела себя так, словно дровосек. Я рубила и рубила бездыханное тело. Лишь когда сознание немного прояснилось, смогла обвести центральную площадь Тавира взглядом, надеясь найти тело Шанэ. Но её нигде не было видно. Кругом были тела…тела нагов, тела квисэн, кровь, всё ещё сражающиеся сёстры и полыхающий квисэн-е.
Резкий и такой знакомый крик Асанны заставил меня прийти в себя. Мы ещё живы и смерть Шанэ не будет обесценена. Я решительно начала продвигаться в самый эпицентр сражения. Туда, где всё ещё были живы мои сёстры. Казалось, внутри меня разгорается нестерпимое, жгучее пламя. Оно медленно расползалось от самого сердца, пропитывая собой каждую клеточку тела, словно пробуждая его ото сна. Стоило мимолетно взглянуть на свои руки, чтобы на миг оторопеть. На моих запястьях зарождалось дивной красоты золотое пламя. Оно не жгло, хотя под его языками, рукава моей куртки тут же обгорели. Оно ласкало кожу, точно забирая боль из пострадавших от столь долгой схватки запястий. В этот самый момент, кто-то схватил меня за плечо и резко дернул в узкий проулок, что разделял здания квисэн-е и администрации. В обычное время здесь невозможно было двигаться никак иначе кроме как пешком и поодиночке. Сейчас же вход и вовсе был завален телами. Кто смог меня затащить сюда столь легко стало понятно, стоило мне обернуться.
Великая мать, залитая кровью с головы до ног, вдруг резко толкнула меня, приложив головой о стену и нависнув сверху, закрывая весь обзор на улицу своим телом.
– Мне очень жаль, что я оказалась такой малодушной, – как-то странно просипела она, и только сейчас я поняла, что кровь течет и из неё самой. На её боку была глубокая рана, и кровь из неё вытекала ритмичными толчками. – Мне очень жаль, дитя, но сегодня ты останешься одна, – пробормотала она, оседая на колени, но продолжая закрывать меня своим телом. – Тебе будет обидно. Тебе будет больно. Но ты будешь жить. В память о квисэн-е. В память о каждой из нас ты проживёшь хорошую жизнь, – прошептала она, положив свою ладонь мне на щёку.
В её глянцево-черных глазах я видела отражение собственного перепуганного лица и расползающегося по моему телу пламени. Я не понимала, что должна сделать и не могла найти в себе сил пошевелиться.
