промолчал.
– А женщин в чадрах ты видел? – продолжала допытываться Полина Григорьевна.
Миша кивнул.
– А про наркотики – это правда?
Он утвердительно прикрыл глаза и вздохнул.
– Мишенька, надеюсь, ты…
– Нет, тетя Поля, я не пробовал наркотиков, хотя порой… очень хотелось.
– Ну, засиделись мы, – проговорила Полина Григорьевна, взглянув на часы. – Миша, вы завтра к твоим родителям? Наверное, всю эту неделю на даче проведете?
«Они уедут. Он в отпуск всего на неделю, а я и не увижу его», – поняла Света, и лицо ее потускнело.
– Мишенька, а если и Света с нами? – попросила Манюня. – Там ведь хватит места. И Олежке очень полезно побыть на свежем воздухе. Ой, он такой славный! Настоящий пупсик, и развит не по возрасту. Сел в пять месяцев, а это очень рано!
Маня так хвасталась, будто это ее сын, а Света молчала, она с трудом выдавила из себя несколько слов за весь вечер.
Миша взглянул на спящего в кроватке ребенка, пожелал спокойной ночи, и они с Маней удалились в свою комнату.
Едва дверь за ними закрылась, Светлана рухнула на диван и разрыдалась. В голове вдруг всплыли строчки Маяковского, его когда-то читала ей вслух Манька. Стихов Света не выносила, но эти отпечатались в памяти.
А я вместо этого
До утра раннего, в ужасе,
Что тебя любить увели,
Метался, и мысли в строчки выгранивал
Уже наполовину сумасшедший ювелир.
«Про ювелира ни к чему, для рифмы, но главное-то верно: „в ужасе, что тебя любить увели". Должно быть, когда за Бриками захлопывалась дверь, Маяковский испытывал то же, что и я. Манька говорила, у Лили Брик было два мужа… Я бы согласилась на роль второй Мишиной жены. Второй, но главной, любимой… „Господин назначил меня любимой женой!" …Что за чушь лезет в голову! – грустно усмехнулась она. – Но ведь имеют же мусульмане по несколько жен? Интересно, как они между собой, небось, дерутся за право увести мужа в свою спальню?»
«В ужасе, что тебя любить увели…» – прошептала она и вспомнила Славку с его «акробатическими этюдами». Представив Маню в одной из «поз», Свету передернуло. Но тут же подумалось, что секс с Мишей никак не может быть таким… И вообще, Миша не может заниматься сексом, он может заниматься любовью – это ведь совсем разные вещи!
«Я не буду думать о том, что они там делают, в Манькиной комнате. Лучше думать о том, что завтра мы поедем на дачу Мишиных родичей, и я буду видеть его постоянно, целую неделю».
Зря Светлана надеялась. За всю неделю в Солнечном ей ни разу ни на минуту не удалось остаться с Мишей наедине, Манюня ходила за ним по пятам, глядя с восторгом и любовью, буквально не выпуская его руки. А Свете хотелось оторвать подругу от мужа и втолковать ей, наконец: «Это место должна занимать я».
Она пристально следила за Мишей, пытаясь уловить, как он смотрит на жену. Во взгляде его читалась доброта, тепло, забота
