личную заинтересованность, свидетельствует об антисоциальных, антиобщественных интересах лица, допускающего злоупотребление должностными полномочиями, о его стремлении извлечь выгоду для себя, своих родных или близких. В связи с этим обоснованно высказывается мнение, что ложно понятые интересы службы, исходя из которых действует виновный, не могут быть отнесены к иной личной заинтересованности. В подобном случае у лица нет того антисоциального интереса, который придает должностному злоупотреблению характер преступления. Следовательно, мотив личной заинтересованности не включает в себя побуждения, связанные с ложно понятыми интересами службы.
При предъявлении обвинения должен быть конкретно указан соответствующий мотив личного характера, которым руководствовалось должностное лицо, совершая злоупотребление. Ссылка на узковедомственные или ложно понимаемые интересы органа или учреждения не может считаться достаточной для обвинения в должностном злоупотреблении.
Конкретное указание в уголовно-правовой норме на мотив преступления способствует четкому отграничению преступного должностного злоупотребления от служебного проступка. В п. 14 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 30 марта 1990 г. прямо указывается: «Если законодательством… в качестве обязательного признака состава уголовно наказуемого злоупотребления служебным положением, а также должностного подлога предусмотрена корыстная или иная личная заинтересованность, суды обязаны всесторонне исследовать обстоятельства, от которых зависит вывод о наличии или отсутствии в действиях виновного указанных мотивов, и обосновать свой вывод в приговоре с приведением конкретных доказательств».
На практике встречаются неточности в оценке судами содержания мотива должностного злоупотребления. Так, М., будучи контр-адмиралом Тихоокеанского флота, был признан виновным в использовании своих служебных полномочий вопреки интересам службы из личной заинтересованности, повлекшем тяжкие последствия, и осужден по ч. 3 ст. 285 УК. Как следует из приговора, М., являясь должностным лицом, при строительстве своего коттеджа использовал бульдозер, принадлежащий войсковой части, без возмещения стоимости работ и использования техники[129]. Полагаем, что суд неточно оценил содержание мотива в данном преступлении. Указанные в приговоре обстоятельства свидетельствуют о том, что в действиях виновного имел место корыстный мотив, а не иная личная заинтересованность. М. стремился извлечь выгоду имущественного характера за счет использования без оплаты техники, принадлежащей войсковой части.
Нами проведено обобщение дел о злоупотреблении должностными полномочиями, которое показало, что по корыстным мотивам указанное преступление совершено в 84,1 %, по иным личным побуждениям – в 15,9 % случаев. Лица, совершившие злоупотребление должностными полномочиями из интересов ложно понимаемой служебной необходимости, по изученным
См.: Архив Владивостокского гарнизонного военного суда. 2000. Дело № 1-114.
