его пропишет, если мать против брака с ним? Поэтому ему предстояло в отчаянной решимости взять во что бы то ни стало последний оплот в лице её матери.
Со стороны дороги послышался знакомый урчащий звук «Запорожца». Жора приосанился, бодро вздохнул. Марина приподнялась, надлежало немедленно расходиться.
Жора ретиво притопал к себе, полный решимости побороться за себя и любимую. В окно было видно, как Вероника Устиновна вылезала с трудом из машины, которая моментально облегчённо выпрямилась на рессорах на одну сторону. После базарной сутолоки, хозяйка выглядела приуставшей.
Солнце распласталось на зелёной лужайке, как растекшийся яичный желток, и неудержимо сияло оранжевыми лохматыми бликами. Над ними, в вышине, колыхались могучие ветви тополей, бросая на землю там и сям пятнистые колеблемые тени, а в изумрудной траве запутался белыми прядями тополиный пух.
Родион Степанович, освободив багажник от кошёлок, снова уселся в машину и куда-то уехал.
После пятиминутного одиночества, показавшимся ему страшно долгим, Жора изрядно притомился, его стало обуревать нетерпение, а что если он пойдёт прямо сейчас и поговорит с Вероникой Устиновной? Но потом, взвесив за и против, он передумал, мол, ещё чего доброго сочтёт его за наглеца, набивающегося разделить в кругу их семьи обеденную трапезу.
Хорошо ли иметь такую тёщу, которая тиранит собственную дочь, Карпов пока ещё подобным вопросом не задавался, так как точно не был уверен, сможет ли он её убедить в том, что для своей дочери ей не найти лучшего мужа, чем он, Жора подозревал, что Вероника Устиновна полнокровно управляла всем домом, как заправская мещанка. Своего добрейшего мужа, вероятно, держала под каблуком. Одним словом, она знает себе цену, поэтому подобраться к ней будет отнюдь не просто. Было бы чудесно, если бы он сумел её покорить, как трудновосходимую вершину, опрокинуть её ложные о нём суждения, чем суметь завоевать свой авторитет.
В таком духе, полёживая на диване, Жора мечтательно размышлял что-то долго. Он скоро почувствовал голод, очнулся от дум, даже привскочил, глянул на часы: подходило к часу по полудню. От утреннего завтрака осталась жареная картошка. Он достал из стеклянной банки пару малосолёных огурчиков. Поел, вместо чая выпил из-под крана холодной воды. Выглянул в окно, на дворе – ни души, отчего он даже расстроился. Он снова посмотрел на часы, прошло всего полчаса.
Хотя бы показалась в окне Марина и подала сигнал, что ему пора к ним двигать оглобли. А может, он проморгал, «тёща», как он про себя проговорил, уже утопала.
Через четверть часа Жора вышел на улицу, где ослепительно сияло солнце и сразу ощутимо запекло. Он потоптался на месте, всё ещё надеясь, что его заметит Марина. Но тщетно прошли три минуты, неужели и впрямь он прозевал, как дочь и мать улизнули в дачный проулок на свою фазенду? Пошёл той же двухколейной дорогой, с обеих сторон из дачных заборов высовывались кусты душистой малины на всём протяжении дороги, по которой некогда его уводила
