когда кряхтение прекратится, Шляпа обратилась к Шерсторыгу:
– Здравствуйте, нам посоветовали обратиться к вам, сказали – вы лучший в этом деликатном вопросике.
У нее был такой низкий голос, что по кабинету пошли мощные вибрации, даже окна задребезжали, парик на голове Шерсторыга повернулся задом наперед, а малюсенький слетел на ковер и так и остался там лежать, дрыгая ножками. Шляпе пришлось самой поднять его и притулить обратно к себе на коленки.
– Да-да, я такой, – сказал Шерсторыг сквозь кудри и вернул парик на место. – Мадам, у вас прелестная-прелестная шляпка.
– Хи-хи-хи, это не шляпка, это волосы у меня так свалялись. – Шляпа захихикала кокетливо в ладошку, стараясь не сдувать малюсенького, который грозно таращил глаза, но продолжал молчать.
– Непередаваемая красота, мадам!
– Ой, спасибо. Вы еще милее, чем на фотографиях и в интервью, – окончательно раскраснелась Шляпа и так засопела от чувств-с, что малюсенькому пришлось грызануть ее за коленку, чтобы вернуть в реальность.
– Чем могу помочь, мадам? – Шерсторыг источал обаяние на километр вокруг себя и старался не смотреть на блестящую поверхность стола, чтобы не начать целовать свое отражение.
– У нас крайне деликатная проблема, только вы можете нам помочь!
– Я весь внимание, мадам. Погодите, я только приму меры предосторожности. – И Шерсторыг быстро примотал парик скотчем к голове, чтобы не отвлекаться на всякие мелочи.
– Дело в том, что мы ожидаем прибавления семейства…
– Браво, браво, какие прекрасные новости, мадам! – Шерсторыг изобразил крайнюю степень восторга. – Выглядите прекрасно. А на каком вы месяце?
– Дело в том, что в нашем виде малышей вынашивает самец. – И Шляпа нежно-пренежно погладила малюсенького по макушке, на что тот еще сильнее выпучил глаза и снова укусил ее за коленку.
– И на каком же ваш супруг месяце?
– На тридцать восьмом. Сначала он хотел разродиться двадцать лет назад, мы в полночь стали вызывать нашего семейного доктора, а он такой старенький, что почти ничего слышит. Мы и пентаграммы рисовали, и в портал ему орали: «Старый ты хрен, вылезай!» – еле-еле вызвали его. А он послушал пузо моему супругу и говорит: «Вы бы меньше гнилой редиски ели, а то от газов может и пополам разорвать. В моей практике были такие случаи». И действительно, два века тому назад одного беременного, как воздушный шарик, разорвало, одни лоскуточки и остались. Представляете? Просто: «БУМ!» – и нет его.
Шерсторыг не успел набрать воздуха, чтобы хоть что-то ответить, как Шляпа снова заговорила под дребезжание мебели в кабинете. «Только бы люстра беременному папашке на башку не свалилась», – подумал Шерсторыг, незаметно поглядывая на ходивший ходуном потолок.
– Потом он хотел разродиться десять лет назад, но мы поругались и он передумал. У него, знаете, сложный
