или зеленого?
– Все равно, – ошарашенно ответил Лавр.
– Нет, так дело не пойдёт! Чай – это очень серьезно.
– Вы так думаете?
– Конечно. Пить чай – это целая наука. Ты можешь научиться решать логарифмы, выучить десять языков и даже научиться рулить самолётом, но пить чай научиться невозможно. Это то, что либо дано от природы, либо нет, имитировать это дело бессмысленно, хотя многие и пытаются.
Динозавров быстро наполнил английскую чашку чёрной заваркой, положил два куска сахара и протянул Лавру, на попробовать. Он и попробовал, но стоило ему это сделать, как он, сразу же, сморщившись в жуткой гримасе, выронил чашку из рук. Чай был ледяной и кислый.
– Он же совсем холодный! – воскликнул Лавр, – Как это можно пить?!
– А еще каких-то минут десять минут назад он был горячим, – задумчиво произнёс Динозавров, подняв чашку с земли. Она оказалась крепкой и не разбилась.
– Сильно сомневаюсь, что десять, в любом случае сейчас его пить невозможно!
– А ты включи фантазию и представь, что он горячий, – предложил Динозавров.
– Не совсем понимаю, как можно представить то, что совсем невкусный и холодный чай может стать горячим и вкусным? Его невозможно пить!
– Странно… – растерянно сказал Динозавров.
Он попробовал холодный чай из своего стакана, на вкус не пожаловался, но и спорить не стал, а воодушевленно сообщил об идее, которая его посетила:
– Тогда нам нужно поменяться местами! Это решит проблему.
– Вы так думаете? – озадаченно спросил Лавр, но пересесть согласился.
Они поменялись местами. Лавр перебрался в кресло Дин Диновича, а Динозавров занял освободившейся гостевой стул и сразу же дал команду:
– К чаю! – воскликнул Динозавров.
Он сделал глоток и с блаженным видом облокотился на спинку своего стула. Лавр недоверчиво посмотрел на чашку, и довольное лицо Динозаврова, его терзали сомнения, а что, собственно, должно измениться в содержимом его стакана? Он всё-таки сделал глоток и оказался прав, чай был таким же холодным, как и в тот момент, когда он его попробовал в первый раз. Лавр подавился и, закашлявшись, спросил Дин Диновича, чего, собственно, они добились от этой пересадки с места на место:
– Чай остался таким же холодным, как раньше, какой был смысл пересаживаться? Что, собственно, изменилось?
– Как что изменилось?! Изменилось всё! – возмутился Динозавров.
– Чай, например, не изменился, значит, уже не всё.
– Ты спрашивал не про чай, а про всё. Это, надо признаться, вещи разные.
Динозавров с этими словами допил свою чашечку чая и больше ничего говорить не стал, молчал и Лавр. Такое поведение взрослого любого могло ввести в ступор, даже тех, кто как Лавр, к нему уже привык. Ведь Динозавров действительно не вёл себя, как взрослый,
