он, – мне кажется, прошла уже целая вечность с тех пор, как мы расстались. Поскорей возвращайся!» Письмо заканчивалось стихотворением:
Мы так далеко друг от друга,
и знаю: ты не мучима той же тоской,
что меня заставляет лить тихие слезы.
Показать бы тебе,
как мокры рукава моих платьев!…
Еще недавно письмо государя внушало мне отвращение, а теперь я с нетерпением ждала от него послания, тотчас прочитала, и сердце забилось радостью. Я ответила:
Вы грустны, но разве меня
по ночам вы слезами зовете?
Ах, при мысли об этом,
я сама окропляю слезами
свои рукава…
Вскоре после этого я вернулась во дворец, теперь уже без особых волнений, но на душе было все время тревожно, и в самом деле очень скоро принялись злые языки судачить на мой счет:
– Дайнагон Масатада недаром носился со своей Нидзё, недаром дорожил ею, словно невесть какой драгоценностью… Прислал ее во дворец с такими почестями, прямо как будто она – младшая государыня…[19] Как он о ней заботится!
Злобные намеки сделали свое дело: государыня с каждым днем относилась ко мне все хуже, а у меня на душе становилось все тревожней и холоднее. Моя связь с государем продолжалась, он по-прежнему относился ко мне с любовью, но мне было грустно, когда он долго не звал меня. Конечно, я не могла пожаловаться, как многие другие женщины во дворце, что государь вовсе забыл меня, он часто проводил со мной ночи, но всякий раз, когда мне приходилось провожать к нему какую-нибудь даму из свиты, я с болью сознавала, что, однажды вступив на путь любви, нужно быть готовой к страданиям. И все-таки, думалось мне, кто знает, – может быть, когда-нибудь я буду вспоминать это время, полное тяжких переживаний, как самые счастливые дни моей жизни…
Годы пройдут – издалека
по-другому взгляну
на прошлое бремя.
Сердце оценит как драгоценность
и страдания, и печали…
Так жила я, дни сменялись ночами, а меж тем уже наступила осень.
Государыне предстояло разрешиться от бремени в восьмую луну. В ожидании родов она переехала в Угловой павильон. Во дворце все очень тревожились, ибо государыня была уже не так молода и к тому же предыдущие роды проходили у нее тяжело, неудачно. Поэтому служили молебны, непрерывно возносили молитвы, общеизвестные и самые сокровенные; молились целителю Якуси[20] во всех его семи ипостасях, богу Фугэну[21], продлевателю жизни, защитнику веры Конго-додзи, богу Айдзэну[22] и Пяти Светлым богам – Фудо, Гундари, Конго-яся, Годзандзэ и Дайитоку. По заведенному обычаю, молебны богу Фудо совершались иждивением края Овари, но на сей раз мой отец, правитель Овари, пожелал проявить особое усердие и взял на себя также устройство молебнов богу Конго-додзи. Для заклятия злых духов во дворец пригласили праведного монаха из храма Вечная Обитель, Дзёдзюдзи.
Двадцатого числа поднялся
При дворе японских императоров существовало многоженство. Жены императора имели ранги: высший – «кого» (императрица), средний – «тюгу» (букв.: «та, что во дворце»), младший – «нёго» (букв.: «благородная госпожа», звание «нёго» могли носить также служившие при дворе аристократки). Обычно «законных» супруг императора было две, иногда три; как правило, все они происходили из аристократического рода Фудзивара (ко времени описываемых событий – из семейства Сайондзи, одной из ветвей дома Фудзивара).
Целитель Якуси – Будда Якуси (санскр. Бхайсяджягуру), считался врачевателем всех недугов. Его изображали с лекарственной чашей в левой руке.
Бодхисаттва Фугэн (санскр. Самантабхадра) вместе с бодхисаттвой Мондзю (санскр. Манджушри) сопровождает будду Шакья-Муни, образуя одну из традиционных буддийских триад. Фугэн олицетворяет догмы, установления и практику буддийского вероучения. Его часто изображают верхом на слоне с шестью клыками. Среди многих его благодатей в особенности выделяется дар продления жизни. Бодхисаттва – в буддизме «праведник, достигший совершенной мудрости» благодаря соблюдению заповедей добродетели. Буддийские божества – бодхисаттвы могли бы пребывать в совершенном покое (нирване), но, движимые любовью и состраданием к людям, являют себя в мире, чтобы помочь людям обрести путь к спасению, т. е. к избавлению от страданий земной жизни.
Айдзэн (санскр. Рагараджа) – один из так называемых Пяти Светлых богов, заимствованных буддизмом из древних индуистских верований. Ему молились об отвращении беды, ниспослании благополучия.
