ей даже казалось, что Левин специально заставил ее швыряться посудой, чтоб она, наконец, избавилась от той апатии, в которую окунулась в последние несколько дней. «Если это был продуманный маневр, то он – чертов гений! Но если он еще раз будет сыпать своими похабными намеками, я ему точно врежу!» С тех пор как она узнала о своей беременности, ей не удавалось выбраться из депрессивного болота, а тут появился этот придурок со своей гиперопекой, и она сразу вернулась к поведению прежней Алисы Кравцовой.
Интересно, каково было бы забеременеть от Ромы? Он так же следил бы за ее здоровьем? Волновался бы о том, как она спала? Отбирал бы чашку вредного кофе? Алиса грустно улыбнулась. «Наверное, нет, его никогда все это не заботило. Я столько лет потратила зря. Хотя ребенка он хотел. Может, и мне перепало бы немного внимания?» Но думать о том, «что было бы, если…» смысла никакого! Судьба распорядилась по-другому. Она беременна от Марка Левина! Поэтому сейчас им нужно, наконец, серьезно поговорить и подумать, что делать в сложившейся ситуации.
– О, брось, Кравцова! – Марк, внезапно вошедший в квартиру, поставил пакет со вкусной и полезной едой от своих поваров, осмотрел помещение и заметил, что Алиса занимается уборкой. Она сновала по квартире туда-сюда и лихорадочно искала, что еще не в порядке. – Признаю, сегодня здесь гораздо чище. Но от меня уже поздно скрывать, что ты та еще неряха.
Алиса перестала протирать полочку и медленно повернулась к нему. «Как он так незаметно появился? И что он там говорил про неряху?» Ей казалось, что Марк Левин был рожден, чтобы выводить ее из себя. У него отлично это получалось в годы учебы, и он прекрасно справлялся с этим сейчас.
– Заткнись, Левин! А то уеду куда-то, где ты и твой язвительный язык до меня не доберутся! – она ухмыльнулась. – А в своем животе я увезу твоего наследника.
– Ты не посмеешь, – Марк сначала даже испугался, но когда заметил искорки веселья в глазах Алисы, то успокоился и вернул своему лицу маску спокойствия и уверенности. – Без меня тебе не справиться.
Алиса надулась, но не было смысла отрицать, что из нее мать-одиночка, как из бегемота – балерина. Она представила картину, как она одна; без друзей, которые от нее отвернулись; с голодным ребенком на руках; не может найти нормальную работу, чтобы обеспечить малыша и уделять ему достаточно времени. Она ничего не успевает, денег не хватает… и всякие прочие ужасы жизни одинокой матери. Кравцова взмахнула головой, прогоняя картинку из головы.
– Ты прав. Одна я не справлюсь.
Левин кивнул.
– Хорошо. Значит, я могу не переживать за то, что ты пропадешь из поля моего зрения и исчезнешь в неизвестном направлении?
– Нет. Это было бы глупо с моей стороны. Каждому ребенку нужен папа. И мне кажется, что ты не худший вариант, – Алиса говорила очень спокойно и без эмоционально, как будто ее совсем не заботило, от кого она забеременела.
