свойственные носителям твоей фамилии?
Улыбка сразу пропала с его лица.
– Так не пойдет, Кравцова, – его взгляд налился свинцом. – Если ты каждый раз будешь пытаться задеть меня или мою семью, ничем хорошим это не кончится. Мы будем ссориться. В конце концов я разозлюсь и доведу тебя до слез. Кстати, это дело одной минуты, но мне этого не хотелось бы, – он строго посмотрел в глаза Алисе, которая до сих пор не выглядела виноватой. «Как же с ней сложно! Почему она никого не хочет слушать? Разве я не пытаюсь быть сносным? Веду себя как-то неправильно». – Просто постарайся поумерить свой пыл. Я же держу себя в руках и, заметь, ни разу ничего не сказал о твоей семье и происхождении.
Алиса гордо задрала свой подбородок и уперла руки в бока:
– Тебя волнует мое происхождение?
– Уже давно не волнует, но в моей семье не будут рады тому, что мать моего ребенка – простолюдинка.
– Они не знают?
Слова Левина о том, что его не волнует ее происхождение, немного успокоили Алису, поэтому она опустила руки и перешла в режим цивилизованной беседы. И хоть она не до конца верила, что Левин вдруг стал таким толерантным, все равно признавала, что грызться с ним из-за каждой фразы не стоит. Им все же вместе ребенка растить, надо привыкать быть вежливыми.
– Нет, – ответил Марк. – Я не знаю, как они отреагируют. Но предполагаю, что отец в качестве поздравления покроет меня трёхэтажными проклятиями за то, что связался с тобой, а мама заставит жениться.
– Ни за что! – Алиса вскрикнула и замотала головой из стороны в сторону.
– Именно такую реакцию я и предполагал, – протянул Левин и усмехнулся. – Но у ребенка будет моя фамилия.
– Ладно, – она успокоилась, когда поняла, что насильно тащить ее к алтарю никто не собирается, но также стало ясно, что вся ее жизнь теперь даже без замужества переплетется с жизнью Левина. – Дай ему хотя бы родиться! Ты уже наверняка расписал его жизнь на годы вперед.
– Нет, – он поерзал в кресле, но под пристальным взглядом все-таки сознался: – Ну, ладно, не совсем! Но разве плохо, что я думаю о его будущем?
– Нет. Не плохо, – она дотронулась до его руки. – Но не переусердствуй, пожалуйста. Он же тоже должен будет принимать в своей собственной жизни хоть какое-то участие и самостоятельные решения.
– Я понимаю, – отчасти он был с ней согласен, но, с другой стороны, он сам, например, всю жизнь жил по чужому сценарию, поэтому не привык, что у детей есть собственное мнение. Нужно было срочно поменять тему, поэтому он вернулся к вопросу с гинекологом.
– Кстати, насчет проблемы с доктором. Я думаю, что все последующие разы тебя будет осматривать семейный доктор и акушерка, которая способствовала моему появлению на свет и рождению моего отца. Они умеют держать язык за зубами, когда это нужно.
– Хорошо. Я не против, – согласилась она, а потом недовольно пробормотала: – Лишь бы мне
