сюжетообразующим фактором часто становится энергия личности героя…»
Понятно, что не все в состоянии принять и понять новое. Валерия готова прийти на выручку и разъяснить (если товарищ недопонимает): «Дмитрий Быков (не по злобе, а вследствие общего заблуждения насчёт перспектив новой литературы) приравнивает новых реалистов к „бытовикам“, „в чьих творениях мир предстоит скучным адом“…»
Вероятно в качестве основоположника, Валерия ссылается на Ницше: «Человек – это то, что должно быть преодолено (во имя сверхчеловека), – писал Ницше. Реальность – это то, что должно быть преображено (во имя искусства), – гласит предполагаемый принцип нового реализма…» «В тексте, отвечающем уровню нового реализма, должна отчётливо ощущаться неповторимость личности автора, а не особенность прожитой им реальности…»
Разумеется, так называемые «реалисты» (просто «реалисты», а не «новые реалисты») – являются как бы «недописателими» и, вообще, недочеловеками. Они «не существуют как самостоятельные авторы с языковой точки зрения» и годятся лишь на то, чтобы «выхолащивать мысль критика» (т.е., надо понимать, мысль В. Пустовой) … «Их правдоподобие мелочно, раболепно перед реальностью… их уделом становится автоплагиат, превращающий когда-то прославившую их тему (скажем, война, современная молодёжь, власть денег) в постыдную банальность».
В порыве без остатка захватившей её идеи Валерия приходит к потрясающему открытию: «Литература преображает жизнь – поскольку написана гением»! – и охотно готова преподнести миру новых гениев.
Изумляться нужно от этих ошеломляющих откровений? Или от них нужно подпрыгивать с воплем «Эврика»?.. Или надо теперь скандировать: «Не отражать, а преображать!», «Пораженцев на свалку истории!», «Мы не рабы!» –?
Сомневаясь в своих способностях, я внимательно прочёл статью «Пораженцы и преображенцы» три раза, силясь ухватиться всё-таки за какую-то, может быть скрытую для меня, нить смысла. Ничего я не ухватил. Зато меня непременно охватывала головная боль. Как гвозди вбитые банальности вперемежку с изощрённо искусственными комбинациями. Блестящая, с тонким вкусом вычурная бессмыслица. Мягкотелые оговорки, типа: «на мой взгляд», «можно предположить» и т. п. – не в стиле Валерии Пустовой. Она твёрдо знает предмет и пишет уверенно, хлёстко, бескомпромиссно. И в этом есть что-то зомбирующее. После каждого прочтения я впадал в лёгкую прострацию. Мне смутно вспоминались комсомольские собрания – дама, с энтузиазмом призывающая голосовать комсомольскими билетами; изучаемые на уроках литературы основы соцреализма; чудились эсерки-террористки, бросающие бомбы. Однако отчётливей всего провелась параллель с Берием Ильичём Взрослым из романа В. Войновича «Москва 2042». Вот это вот: «Послушайте меня внимательно. Ваша точка зрения совершенно ошибочна. Искусство не отражает жизнь, а преображает».
Не скажу,
