на «тиграх». Маневренность, вёрткость – преимущество Т-34. Но какая маневренность на открытом поле. Да ещё и неразведанные мины. Сразу вспыхивают атакующие машины. Потери. Из четырёх экипажей один выгорает полностью. И это во второй линии – у самоходчиков… Всё тоже у Курочкина: и обуглившийся механик-водитель (как улыбающийся негр), и раскатанный труп на дороге, немецкий; и смерть главного героя. Но писатель над всем этим. Иное авторское отношение: «У полковника Дея был категорический приказ командующего выбить немцев из местечка Кодня… Эсэсовцы сидели за бронёй в двести миллиметров и из мощной пушки расстреливали наши танки за километр, как птиц. Птица хоть могла прятаться, а танки полковника Дея не имели права. Они должны были атаковать и обязательно выбить. Вот что мучило с утра полковника Дея. Так простим же этому уже второй месяц не вылезающему из танка, исхудавшему, как скелет, полковнику, что он, углублённый в свои мысли, возмущённый непосильной задачей, не заметил Саню Малешкина, не улыбнулся ему, не кинул ободряющие слова».
Виктор Астафьев не простил никому: «И вот расположились мы на окраине Жешува, связь в батареи выкинули, хату заняли очень красивую, под железной крышей, с объёмистым двором, садом и огородом. Господа офицеры, конечно, в хате, солдаты, конечно, во дворе – готовимся потрапезничать» («Весёлый солдат»).
Конечно! Офицеры в хате, солдаты – во дворе. А он хотел, чтобы наоборот?
2006
Задыхающаяся повесть
В журнале «Урал» (2006, №3) опубликована повесть Игоря Одинокова «Наблюдательная палата» – произведение на уровне лучших образцов русской классической литературы.
Восемнадцать лет назад эта повесть не была принята ни одним «толстым» журналом. Теперь её автор, инвалид, находящийся на попечении, потерял всякий интерес к публикациям, и «Наблюдательная палата» появилась в «Урале», журнале провинциальном, только благодаря инициативе каких-то близких ему людей.
Движение повести из недр писательского стола обусловлено энергией живого ясного слова Игоря Одинокова. Светлой энергией. Но не напористой, а скорее мягкой. Её вряд ли хватит, чтобы пробиться к широкому читателю.
Завеса «текстов» застилает широкого читателя. «Литературный процесс» скован «текстами». Что такое «текст»?.. «Текст» – это крайне изящное, но не менее пустое изделие. «Тексты» занимают основное место самых престижных изданий и издаются отдельно тоже самыми престижными издательствами. Литературная критика озабочена «текстами».
Что есть литературная критика? И для чего она вообще нужна?.. Этот вопрос запутанный… По-моему, критика – инструмент борьбы с агрессией мещанства в литературе (а не для псевдоклассификаций и жонглирования различными терминами – «новый реализм», «человеческий документ»). Миссия критики – очищение литературного Олимпа от пигмеев и возведение на него аристократов слова. Поэтому настоящий
