тестирование новых препаратов на пациентах. А побочные симптомы пройдут, – пообещал врач. – Главное, еды побольше, туберкулез не любит полных, он любит худых. Но не щадит никого, тебе, кстати, девочка, тоже нужно наблюдаться. И питайся получше, а то ты мне не нравишься.
В один из ее приездов в клинику, где лежала мать, врач отозвал ее в сторонку и, отводя глаза от ее прямого взгляда, сообщил: для того, чтобы вырезать что-то там остаточное у мамы из организма, нужно заплатить. Она спросила сколько. Он ответил. Такой суммы у них не было, и врач это понял по выражению ее лица. Он сказал: ладно, что-нибудь придумаем, можно дешевле, но тогда не профессор будет оперировать, так что не взыщите, если будут осложнения.
Он отошел, Лиля застыла у окна. К ней подошла какая-то женщина, в больничном халате.
– Лучше заплатите, недавно несколько смертельных случаев было именно на вырезании.
– Что с тобой? – спросила мама, и Лиля рассказала, в чем проблема. Мать задумалась, потом сказала, что можно попробовать обратиться к одному человеку, он живет в Москве, она даст адрес, к нему надо съездить, но сначала позвони, пожалуйста, это очень важно, он слишком занятой, и вообще в тот дом просто так не попадешь. Его телефон в моей записной книжке, она такая коричневая, – сказала мать.
– Мама, а этот человек – он кто? Он мой отец?
– Он мой знакомый. Он поможет.
– Он даст тебе деньги на операцию?
– Нет, но у него связи.
Интересно, почему мама сама не позвонила тому человеку? Видно, матери в голову самой не пришла эта идея, а вообще это можно объяснить ставшей привычной рассеянностью и забывчивостью матери. Лиля приготовилась записать номер, но мать повторила, что телефон у нее в записной книжке. Время посещения закончилось, ей нужно было идти в палату, и она пошла, шаркая ногами так, будто постарела сразу на двадцать лет, и только у лифта беспомощно оглянулась, и Лиля поняла, что нужно действовать самой.
Дома она перерыла все вещи, но никакой записной книжки не нашла. И тогда ей пришла в голову интересная мысль. Одной из пенсионерок, которым она приносила пенсию, была военный врач в отставке, мамина шапочная знакомая. Лиля продумывала варианты, Лиля не спала всю ночь, ворочаясь на узкой кровати, вставала, пила воду, открывала окно в душную ночь, а утром ненадолго забылась сном, в котором пришел озерный человек, и показал рукой куда-то в направлении Дома культуры, и Лиля, едва проснувшись, попыталась понять, что же он ей указывал. Неужели мамину работу? Библиотека располагалась в ДК, рядом была горбольница. Одно было несомненно: эту проклятую работу надо бросать, и заняться поисками денег. Но до раздачи следующей, августовской пенсии оставалось два дня, и она решила потерпеть. Когда же ей выдали пенсионные карточки и больше тысячи рублей купюрами по десять в основной массе, и мешочек мелочи, Лиля едва не рассмеялась: вот же они, денежки, бери
