он пожал плечами и стал потихоньку одеваться. Каштановая усмехнулась:
– Вспомнила одно поверье, уже не помню какого народа, что после смерти человека к его родным и близким приходит мальчик с пустыми бутылками и собирает их слезы.
– Да, я тоже что-то подобное слышал. Только никогда не мог понять – зачем их собирать?
– Думаю, что чем больше соберет слез – тем легче на том свете покойному будет. Или что-то в этом роде.
Кирилл уже стоял у порога, но видел, что женщина запнулась, соображая, как лучше закончить мысль, а потому из вежливости ждал.
– Так вот… Мне почему-то хочется уже сейчас тебя оплакать. Хотя, наверное, это плохая примета. В любом случае знай – без моей порции слез ты на тот свет не уйдешь.
Кирилл уткнулся губами напоследок в роскошную гриву хозяйки: «Не задерживай мертвеца – возможно, он спешит к новой жизни». Каштановая закрыла дверь и поймала себя на мысли, что это малолетнее позерство ее ни капельки не взбесило. Если бы у людей, – думалось ей, пока она закрывала окно и выгоняла пчелу, – было устроено как у насекомых, было бы справедливо. Пчела вступает в физический контакт с соцветием и как бы занимается сексом, хотя оплодотворение происходит от пыльцы, которую она подцепила на другом растении. Вот бы этот мальчик выполнил такую же функцию – позанимался сексом с двумя, но оплодотворил бы каждую не спермой, а нашими женскими выделениями, от которых родились бы дети. Обеим подругам этого хотелось.
Антон Палыч против
Размеры кабинета Антон Палыча, так и его содержимое, впечатлили Максима. Комната площадью, наверное, больше ста квадратных метров, потолки – под три метра высотой. Все пространство очень плотно заполнила сияющая новизной и, похоже, весьма дорогостоящая медицинская техника. В одном из аппаратов Максим узнал аппарат для магниторезонансной томографии (МРТ). Другие, незнакомые ему медицинские и лабораторные агрегаты, также были в идеальном состоянии, все явно импортного производства, и стоили, наверное, не меньше чем томограф. Даже в клиниках областного центра Максим не видел такого разнообразия дорогостоящей техники. Несколько выбивалось из картины медицинско-технического великолепия старенькое гинекологическое кресло, в которое почему-то водрузили надувную резиновую женщину с нелепым открытым ртом. Антон Палыч, увидев, что Максим задержал взгляд на экспонате, поспешил объяснить:
– Это очередная дурацкая шутка Исмогилова. Подарил на день рождения. Сам больше всех ржал. Выкинуть все никак не соберусь. Работы много. Вы, Максим, присаживайтесь. Ну, вот к моему рабочему столу, скажем. Да, там, где компьютеры. Я вам буду кое-что показывать. Вы точно ничего не хотите?
Максим помотал головой, присел, и Антон Палыч ему тут же дал ему увесистую рукопись.
– Это моя монография. Исследование о мертвяках. Ознакомьтесь. И в журнале распишитесь. Вот здесь, что получили, а здесь, что сведения из монографии составляют государственную тайну. Таков порядок. После того, как прочитаете – задавайте уточняющие вопросы. Постараюсь ответить.
