фонарь давал немного, но солдат с уверенностью шагнул в дверной проем.
– Благодарю вас, мадам, я не забуду вашей доброты, – произнес Андрэ и последовал за своим провожатым.
Старуха фыркнула и, не сказав ни слова, закрыла за ними проход. Мальчишка удивился, обнаружив перед собой не какой-то мелкий и тесный пенал, а натуральный вход в катакомбы.
– Я… – начал он несмело.
– Что «я»?
– Я не извиняюсь, – слегка виноватым голосом начал паренек, – но, возможно, был неправ, Жан.
– Что? – Гурат усмехнулся. – Видать, в лесу сдох медведь, раз ты так не извиняешься. Послушай меня, парень, и не надо смотреть на меня волком. Я не просто так злюсь на твою глупость. Прежде чем воплощать какие-то свои фантазии, подумай головой хорошенько. Поверь моему опыту, это никогда лишним не будет.
– Я…
– Черт. – Гурат зло рассмеялся и взглянул на Андрэ, в слабом свете глаза его блестели, будто у демона. – Вырастай, сопляк, и переставай жить книжками и сказками. Это могла быть ловушка. Я вообще удивлен, что ее не оказалось. Ты понимаешь, тупой ты слюнтяй, что будешь висеть на той виселице третьим, если не станешь меня слушаться?
Только сейчас вся глупость ситуации начала доходить до Андрэ. Он ведь и правда пошел бы без маскировки и прикрытия, а там собралась просто тьма солдат.
– Забудь свои графские повадки, забудь все, как сон, иначе ты проколешься и тебя сдадут этому ублюдку дель-Конзо в подарочной упаковке и без рук и ног.
– И что же мешает тебе сделать так? Притащи меня к ногам дель-Конзо, получишь день…
Удар был не столько болезненным, сколько оскорбительным. Не раз старик отвешивал подобные оплеухи нерадивым кадетам, и вот теперь такой чести удостоился Андрэ. Лапища старика толкнула мальчишку к стене. Одним ловким движением старый солдат оторвал его от земли.
– То, что ты лишился семьи, – единственное, что тебя сейчас извиняет. Но если еще раз позволишь себе подобное, я реально разозлюсь.
– Про… сти. – Воздуха не хватало.
Рука разжалась, и Андрэ смог нормально вдохнуть.
– Я не поведу тебя на заклание этому выродку дель-Конзо не только из-за какой-то верности твоему роду, и не потому, что на этой виселице я буду болтаться четвертым. Хорошо запомни мои следующие слова, потому как повторять их я не буду: продается только моя шпага, моя честь – нет.
Андрэ молчал, переваривая слова старого солдата. Гурат тем временем уверенно вел их по извилистым коридорам катакомб. Сырость и затхлость сменились прохладой и запахом земли.
– Куда мы идем? – наконец решился спросить юноша.
– Туда, где тебя никто не будет искать, – буркнул Жан. – По крайней мере, какое-то время.
Они шли, казалось, целую вечность. Андрэ потерял счет поворотам и развилкам. Несколько раз ему казалось, что они ходят кругами, но старик уверенно двигался вперед.
Наконец
