с удовольствием ходил на полдник: обычно давали кофе или какао в гранёном стакане. На тарелке рядом с булочкой ― жёлтый брусочек сливочного масла. Булочки всегда тёплые и пушистые. Их пекут прямо здесь, на кухне. В городской булочной сейчас только хлеб за шестнадцать копеек, а булочки, как и батоны, уже два года как не продают. Иногда в лагере на полдник вместо булочек давали печенье, в воскресение ещё яблоко или пару шоколадных конфет, реже ― лимонное или брусничное желе.Сегодня была булочка с маслом и какао.
– Ну и как? ― спросила меня за столом Пирогова.
– Что ну и как? ― переспросил я.
– Познакомился? ― уточнила Верка.
– С кем познакомился? ― поинтересовалась Женька.
– Он знает, ― кивнула на меня Верка.
Её слова с подковыркой, глаза ― чужие.
– Пирогова, запомни, ― сказал я, вспомнив разговор с Осиповой, ― дружба двоих ― это отсталое понятие и пережиток капитализма. Дружба двоих отделяет их от коллектива, а дружба двоих внутри одного коллектива противопоставляет их всему обществу. В коммунизм вдвоём не ходят! Понятно?
– Как заумно! ― хмыкнула Женька, глубокомысленно наморщила лоб и с интересом оглянулась на Осипову.
Я был доволен своей тирадой. Ловко я про отрыв от коллектива ввернул. Мол, дружить с кем-либо из девчонок мне коммунистические убеждения не позволяют.
– Осипова, по крайне мере, не врёт, ― глядя в тарелку сказала Верка.
…Повеяло холодком, как тогда, в пятом классе. Мы с ней тоже не ссорились, но полгода не разговаривали. Это случилось безо всякой причины. Летом я её не видел, а первого сентября она пришла в школу другой, изменилась и вытянулась вверх. Я даже побоялся, что она перегнала меня ростом. Но оказалось, что она была в туфельках с каблучками, а я в кедах.
На школьном крыльце через головы девчонок она улыбнулась мне, я хотел подойти, но не решился. Не знаю почему. Хотя, чего врать-то самому себе? Она изменилась. Побоялся к ней подойти, струсил. Пирогова вошла в класс одной из последних, посмотрела на нашу парту, но её место занял Мишка Гудин. Она недоумённо взглянула на меня, а я трусливо отвёл глаза. Не я придумал, в пятом классе пацаны сидят с пацанами, девчонки с девчонками. Что бы я сказал Гудину? «Уходи, хочу за одной партой с девчонкой сидеть», ― так что ли?
Верка посмотрела на меня уничижительно и уселась за две парты впереди меня на среднем ряду. Я ненавидел себя. С того дня с Пироговой мы полгода почти не разговаривали, а только здоровались, и то, когда сталкивались лоб в лоб, а занимать очередь за хлебом друг для друга начали только после Нового года.
***
После полдника в фойе, куда мы принесли свои табуретки из палаты, провели сбор отряда. Сталина Ивановна сообщила, что каждому пионерскому отряду присвоено имя героя войны или героя революции: первый отряд ― имени Олега Кошевого, третий ― Ульяны Громовой, четвёртый ― Александра Матросова, пятый ― Павлика Морозова. Она предложила утвердить устоявшееся название нашего отряда: «Юный гайдаровец». Название приняли
