по-своему проходит быт, несмотря на то, что ни одно существо здесь не является живым в привычном понимании. Это лес человеческих душ, который ты никогда не увидишь, если живой. Однако, жизнь здесь самая обычная и тоже имеет свои парадоксы.
***
– Как думаешь, Сова, может ли быть парадокс божественной системы? – Лиса вошла в избу и сразу села за стол в гостиной.
Я как стояла с намыленной кастрюлей в руках, так и замерла. Ни приветствия, ни стука, а сразу в лоб.
– Что ты думаешь о шаманизме в районах Крайнего Леса? – Я решила не отставать от подруги в безумстве.
– До пизды, если честно. Сейчас меня интересует вопрос лени.
– Ленни?
– Да.
– Кравица?
Песочные часы громко тикали, пена медленно стекала с кастрюли и падала в раковину, звенела музыка в саду.
– Как дать бы тебе по башке, Сова, но ведь умнее ты от этого не станешь, – расстроенно буркнула плутовка, сняла гитару со стены и принялась настраивать струны.
Я домыла кастрюлю, зажгла огонь под суповым котлом в кухонном камине и всецело погрузилась в свои мысли. Пока Лиса ковыряла гитару и пыталась поймать нужную ноту, я достала орехи, солёные арбузы и ножи.
– И всё-таки, я считаю, – Лиса хмурилась, прислушиваясь левым ухом к грифу, – что парадокс божественной системы в том, что один из грехов не позволяет совершать остальные другие.
– И что? Грех остаётся грехом.
– Ну, он хотя бы не аткой тяжёлый… И потом, смотри… Так, нет. Погоди. Дай мне соль.
Я полезла в шкаф и потянулась за банкой, как вдруг услышала знакомое лисье кваканье, которое она называет смехом.
– Сова, вот ты дурочка иногда, – хихикала плутовка. – Соль мне дай.
– Так а я что делаю?
– Ты её достаёшь. А надо дать.
– Ты меня сломала. – Я проснулась совсем недавно, оттого голова не сразу понимала, как играть в эту полемическую игру.
– Дай мне соль, мать её! Спой, Джимми!
– Тьфу ты!
Я поставила банку с солью обратно в шкаф и продолжила готовить обед. Достала грибницу, срезала несколько шляпок и принялась хлопотать над будущим супом. Лиса молча дёргала одну и ту же струну.
– Так что с грехами? – напомнила я.
– Исповедаться хочешь?
– Святой отец, я согрешила.
– Я не отец тогда, а мать.
– Открой форточку.
– Зачем?
– Душно.
Лиса на меня посмотрела внимательно и хитро, провела пальцами по струнам и серьёзно сказала:
– Ты мне дашь сегодня или нет?
Я аж перестала резать грибы. Песочные часы громко тикали, в котле кипела вода, соль в банке стояла в шкафу. Последняя эта делала очень громко.
– Святая мать, я согрешила. Мне лень вам петь. Возьмите соль.
– Господь
