подхватила указательным и большим пересечение двух дальних ниток внутри прямоугольника. Оттянула вверх, растянула в стороны и поднырнула под параллельными сторонами нити. Лиса отдала мне нить.
– Что-то вспоминаю. В тот год, когда я научилась играть в эти ниточки, как раз и была образована Ленинградская область.
– Вот и познали истину. Ходи.
Лиса будто и не размышляла, пальцы всё сделали за неё. Обратив ладони вверх, она поддела мизинцем, будто крючком, ближние к середине нити и оттянула в противоположные стороны. Опустила большой и указательный в треугольники, которые стали результатом предыдущего действия, и поднырнула под ниткой.
– Вот и “колыбель”, – произнесла я торжественным шёпотом, не торопясь делать свой ход.
Я вспомнила детство. Цветущий май, ещё молодая мама, которая показывает маленькой доченьке сложный трюк пальцами. Белая кошка трётся о ножку девочки, и в этот момент мама говорит, что эта комбинация называется “колыбель для кошки”.
Я подняла глаза на Лису и увидела слёзы. Я тоже плакала. Я хотела в детство. К маме.
– Почему ты плачешь, Рыжая? – Я зажмурилась, чтобы прогнать пелену с глаз.
– Ещё я вспомнила, что в этот год я стала сиротой. И лишь потом узнала эту игру. Давай больше не будем играть, Сова. Такие воспоминания делают этот мир только тоскливее.
Она сняла нитку из щупалец с рук, аккуратно сложила в руках и ушла к Осе. Я осталась сидеть около избушки, осознавая, почему здесь нет ни ресторанов, ни кинотеатров. От этого стало бы ещё тоскливее.
Некоторые вещи лучше не вспоминать.
