в трюмах пылиться и меркнуть парчаОт Стамбула до складов Антверпена.
На причалах в падучей забьются шелка
Азиатской диковинной птицею.
У маркизы в гвоздике ладонь и щека,
Чуть присыпаны мочки корицею.
Жемчуг в бочках дубовых, маслины, табак,
Джут, слоновая кость под рогожами,
Медь брусчатая, шкуры, сиятельный лак,
Апельсины в корзины уложены.
Корабелы, искуснейшие в ремесле,
Судоверфей пожизненно пленники…
Подарили Америку – Старой Земле!
Подарили Европу – Америке!
Глава четвёртая
От лебедями гнутых чар,
От кабана с петрушкой в глотке
Лоснятся жирно подбородки
Топорно выбритых бояр.
Родительской страшны обидой:
– В исподнем щеголять изволь?
Кафтан ли, норкою подбитый,
Прогрызла аглицкая моль?
А может, кистенём распорот
В ночи на Москворецком льду?
Али к заморской моде повод —
Прореха на ином заду?..
Опять вернётся Пётр к потехам.
С кумпанством шумным прискакав,
Через портки надует мехом:
«Блюди всепьянейший устав!»
Над блюдами склоняясь, дремлют,
Что перед яслями теля.
Собольи брови взялись прелью.
Что казни лютой, ждут Царя.
От печек, дико прокалённых,
Муравленный исходит жар.
Вдруг – Пётр! Проходит. От поклонов
Бояр потливых удержал.
Что журавель расставил ноги,
Окинул взглядом сонный пир,
Подъемлет кубок свой… Отпил.
И здравиц звон потряс чертоги!
В оконцах заклубился свет,
Сорвалась плясовая с гуслей,
Пошло! – за карлицей кургузой
Шуты закувыркались вслед.
Ах, скоморошья, ах, потеха!
Ногами вверх, бровями вниз,
Лицом, раздувшимся от смеха,
На ягодицы щёк садись!
А Пётр, до пирогов не лаком,
Вогнал в изюбря узкий нож.
– Антихрист?! —
…
По боярским лавкам
Щекотно пробежала дрожь.
Предаст Россию силе вражьей?
Отцовских не почтит могил?..
Ест, пьёт – не помолившись! Даже
Знаменьем рот не осенил!..
Ох, бояре! Ох, дремучи!
Жили в беззаконии?
А теперь сошлись, как тучи;
Мечут громы-молнии.
Блазнится ли окаянным,
Что Россия-матушка
Станет морем-океаном
Вся в костёлах-ратушах,
Что народ пропьётся русский
До креста нательного,
Что мораль гусиной гузки
Для него потеряна,
Что мужик в дыму табачном
Позабудет отчество,
Что татарским многобрачьем
Ассамблея кончится?
На оскал собачьей морды,
На метлу разнюнились…
«А не блазнится, трупёрды,
Что
