сестра Карина со своим сыном.
Потому что Таня теперь частенько ужинала в магазине. Там был такой уголок, три столика и рядом стойка с кофе, витрина с булочками. И еще можно было взять любое готовое блюдо с полки – типа котлета с пюре, – и тебе его разогреют в микроволновке.
Она как раз там сидела, пила кофе и разговаривала по телефону.
– Вот, Данилка! – сказала Карина сыну, не поздоровавшись. – Смотри, тетя Таня вкусняшки наворачивает. – И наконец обратилась к ней: – Стыд и совесть у тебя есть вообще-то?
«Какой стыд, какая совесть? – брезгливо подумала Таня. – О чем она, эта побирушка, иждивенка, приживалка?»
Мальчик глядел в ее тарелку и облизывался. Это, конечно, мамаша научила.
Таня доела. Встала. Подошла к стойке.
– Коктейль молочный. Два пирожка с яблоком. Вот ему! – показала на мальчика, заплатила картой и вышла вон.
Через пару дней она пришла с работы и уже в прихожей поняла, что сестра днем кого-то приводила. Пахло табаком. Не куревом, а вот именно прокуренной одеждой. И еще слегка пивом. Потным мужиком пахло.
В комнате – в ее, в Таниной комнате, она же «большая» и как бы общая – была разобрана постель. Ее, Танина постель. Изгваздали простыню. Сразу видно чем. Бэ-э!
Таня собрала простыню комом, сорвала пододеяльник. Когда Карина пришла, этак благопристойно ведя за ручку сына с продленки, Таня без слов пихнула ей прямо в лицо это грязное белье и ни слова не сказала, только чуть зубами не заскрипела от злости.
– Ты чего бесишься? – спросила Карина. – Данилка, марш в комнату! – скомандовала сыну. – Чего вся прямо на говно исходишь? Ты себе счастье нашла, вот и я пытаюсь… Даст бог, повезет… Подумаешь, простынку обкончали, делов-то… Сунула бы в машинку, я бы вечером запустила, и нет проблем.
– Прости, Кариночка, – вздохнула Таня. – Распсиховалась. Устала потому что.
Назавтра Таня договорилась насчет отгула.
Послезавтра она дождалась, когда Карина с сыном уйдут, и вызвала мастеров, сменить замки во входной двери.
«Как приятно иметь возможность – вот так взять да и истратить восемь тысяч пятьсот рублей. Как приятно иметь почти сто тысяч в месяц, – думала Таня. И вдруг к ней пришла и вовсе странная мысль: – Деньги – это нужно, но деньги – это страшно. Деньги отрезают людей друг от друга. Вряд ли можно договориться с человеком, который втрое беднее тебя… Казалось бы, фигня – сто тысяч или тридцать пять тысяч… Да еще квартира. У меня двушка в собственности, а ей еще с бывшим бодаться надо за долю. Так что получается, что у нее вся формула жизни другая, а значит, и мозги другие… И душа тоже. Хотя кто знает, что такое душа?» Но за этой мыслью пришла и другая. «Если мой загадочный благодетель Валерий Васильевич дает мне полсотни в месяц просто так, ради какого-то странного каприза, – значит, что он получает о-го-го сколько. Наверное, пол-лимона самое малое. Чтоб вот так легко выкинуть полсотни. А значит, он прав, что не хочет со мной встречаться. Мы не сможем по-настоящему
