и на «просвещенного монарха». Необходимость религии сводится к двум функциям: утешения и обуздывания произвола как черни, так и самовластных правителей. Отсюда, «если бы Бога не было, его следовало бы выдумать». Однако данная идея предназначалась Вольтером не для «думающих», а для невежественной толпы. Так, деистическая позиция привела Вольтера к замыслу создания некой «религии разума», лишенной мистицизма и веры в чудеса. Внутренняя противоречивость воззрений французского мыслителя выразилась и в его трактовке «осмысленной жизни»: такова добродетельность без милости Божьей, совершенствование социума посредством обращения к «просвещенной монархии». На такой, надо признать, шаткой основе разумный, в целом, призыв «возделывать свой сад» приобретает слишком абстрактный, нежизнеспособный характер. Это, впрочем, не относится к такому важному принципу как «веротерпимость».
Ш.Л. Монтескье заявляет, что все религии допустимы, если они не противоречат государственным законам и не мешают гражданам в их исполнении общественного долга. «В «Персидских письмах» он пишет, что в результате преследований, которым фанатичные персидские магометане подвергали огнепоклонников, люди стали массами покидать Персию и страна лишилась трудолюбивейших земледельцев».204
Не менее фанатизма опасен фатализм, так как учение о неумолимой судьбе не только подданных, но и правителя превращает в невозмутимого зрителя, во всем полагающегося на Бога. Познание общественной жизни, ее закономерностей, напротив, делает людей субъектами законодательства.
Монтескье смешивает два рода законов: общественных и юридических, так что человек, по его мнению, способен достаточно произвольно обращаться с закономерностями вообще, волюнтаристски устанавливать их или изменять. Позитивным следствием этой, в целом, ошибочной позиции выступает реабилитация личности, осуждение рабства во всех его проявлениях.
Пытаясь доказать, что исторический процесс обусловлен не волей Бога, а чисто естественными причинами, Монтескье абсолютизировал роль последних в контексте так называемого «географического детерминизма». Географическую среду, и климат, в особенности, он считает основным фактором, влияющим на человеческие нравы, а, через них, на общественно-политическое устройство: «Холодный климат делает людей физически более крепкими, а, следовательно, и более активными, трудоспособными, целеустремленными. Жара приучает к лени, изнеженности, равнодушию… Логика его рассуждений примерно такова: жара и холод видоизменяют тело; тело в свою очередь действует на дух».205
Географический детерминизм более широкого вида можно усмотреть в рассуждениях Монтескье о том, что свободе, например, благоприятствует гористая местность и островное положение, а деспотия процветает на равнине и довлеет чаще над жителями континентов.
Интересен «антропологический» подход мыслителя к различным политическим режимам: он уверял, что в республике
Баскин М.П. Монтескье. Изд-е 2-е, стереотип. М.: Мысль, 1975. С.40.
Там же. – С.67.
