копченостей, но их я не замечал.
С трудом сел, голова трещала. Еле поднялся, потянул ручку и дверь распахнулась. Вышел в помещение, где вчера выпивал с новой компанией. Но все выглядело иначе… Более современно: аккуратные резные столики и стулья с плетенными спинками и подлокотниками. Светлые полы. Белоснежная кружевная занавеска трепыхалась на зачищенных до блеска окошках, выкрашенных белой краской…
Подошел к стойке, осматриваясь, и из кухни тут же вышел мужчина, протягивая мне правую руку, двигался в моем направлении.
– Тихон.
– Матттвей, – прошептал заикаясь. Он выглядел иначе, свежее, опрятнее, но седина зияла на висках.
– Будем знакомы, выспались? – сжал он мою ладонь.
– Как сказать.
– Марья, накрой гостю завтрак, – прикрикнул он, повернув взор в направлении кухни.
– Как деревня ваша называется?
– Марьинка, – ответил он серьезно.
– А пивная ваша?
– Ну какая ж это пивная, кофейня это.
– А чем вы меня вчера угощали, я немного опьянел.
– Так ты уже таким явился, дали тебе сироп и дотащили до подсобки.
– Ураган, ночью был ураган? – протянул я руку в сторону двора.
– Ну был.
– И туман мглистый?
– Туман? – удивленно протянул он.
Я пошарил по карманам, нашел купюры, положил на столешницу и направился к выходу. Вспомнив еще кое-что, вернулся.
– Веточка сирени была со мной?
– Была, вон она, – устремил он взор на край столешницы, где в стакане стояла увядшая ветка сирени.
– А разве можно с кладбищ носить сирень в такую ночь?
– Какую такую?
– Вальпургиеву.
– Ты где таких суеверий набрался, вроде городской, – удивился он.
– Мальчик сказал, первый дом их на въезде.
– Хм… Чудной… На въезде? Так там часовенка сгоревшая. Мож обознался?
– Сгоревшая?
– Ну сгоревшая.
– А молиться куда ходите?
– В соседнюю деревню, – усмехнулся он.
– Сейчас имя вспомню. Ммм. Максим. Маа. Макар. Мирооон, то есть не живет здесь?
– Мирон, был пацаненок, помер лет с пятнадцать, Макар отец мой девяноста лет уж у реки живет, других нет.
– Как умер? А я ему часы подарил дедовские, – опешивши прошептал я.
Тихон лишь развел руками.
– Тебе б домой, выспаться, отдохнуть… Уставший ты. Поникший.
Я соображал, что произошло со мной за ночь?
– «Алиса»… Ваша супруга говорила, что я в ночи шептал имя «Алиса».
– Чудной, какая еще Алиса?
– До встречи! – утвердил я и направился к выходу.
– Добра тебе…
Я вышел за распахнутые ворота. Пацан, что-то говорил
