style="font-size:15px;"> – Когда цель – спасти свою жизнь была выполнена, начался некоторый эмоциональный спад. Это было примерно в 1993 году, – рассказывает Сергей. Почему так происходит, он объяснить не может. Однако догадывается, что и в марафонах сейчас участвует гораздо реже, не только из-за травмы, но и из-за потери куража. Тем не менее, Сергей продолжает бороться с неизвестной апатией, и выходит на старт пусть не полной дистанции, пусть 2/3 или половины, зато стабильно и с полной отдачей.
– Я тоже теперь не могу регулярно бегать, как-то не получается, – работа, семья, дети, – продолжает начатую тему Михаил Шаповалов, – потому, чтобы поддержать в себе некий задор, выезжаю на соревнования в другие города. Пусть я бегаю медленно (марафон за 4,5 часа), зато атмосфера массового, например, московского соревнования дает мне почувствовать причастность к духу марафона, его высоким ценностям, новые впечатления рассеивают скучную повседневность и освежают желание бегать.
– Что случилось с тобой, Владимир Ефимов? Почему ты отказался от бега? – задаю я мысленный вопрос, глядя на пожилые уставшие лица родителей Владимира, которые каждый год в этот день приходят в клуб, чтобы вместе со всеми вспомнить о сыне. Рядом стоит Задворный и рассказывает о Ефимове, подчеркивает его сильные стороны как бегуна и как человека. – Полагаю, что он был талантливым спортсменом, – говорит Задворный, – начав заниматься бегом довольно поздно, в 28 лет, он быстро поднялся до высокого уровня, участвовал в Спартакиаде народов СССР 1990 года, где показал время – 2:48, был победителем 1-го 12-часового ночного сверхмарафона в Саратове в 1991 году, занял 4-е место в суточном беге в Одессе (210,4 км). Изюминкой Ефимова стал его подход к тренировкам, когда он отказался от больших объемов в пользу качества. Если я набегал в то время до 700 км. в месяц, – подчеркивает Задворный, – то Ефимов ограничивался 400-ми, 300-ми и даже 200-ми км в месяц. И, тем не менее, имел высокие результаты, подтверждающие его спортивную грамотность и талант.
– Что же с тобой произошло, Володя? – вновь задаюсь мысленным вопросом. Я не сужу тебя, да и нет у меня на то никакого права, я просто пытаюсь понять. Еще совсем недавно, до 1-го марафона точно, я мог бы думать, что ты сдался, что ты не выдержал жизненных испытаний и ушел не по-мужски. Тем более что тогда в одной книге (Л.М.Буджолд) прочитал интересную фразу, смысл которой помогал мне готовиться к марафону. «Испытания – это дар свыше. А трудные испытания – великий дар. Не выдержать испытания – это неудача. Но отказаться от него – значит отказаться от дара. Это непоправимо, это хуже, чем несчастье». И дальше. «Уход, не имеющий других мотивов, кроме собственного покоя, – это окончательное поражение. В нем нет даже зерна будущей победы». Как много людей готовы руководствоваться этими тезисами? Может быть и я принадлежу к ним? Но эти слова, на мой сегодняшний послемарафонский взгляд, – атрибуты очень внутренней, очень личной этики каждого человека. Они – только один конец движения маятника, одна сторона медали.
