с губ, я поняла, насколько глупо они прозвучали. Мы в самолёте. Он именно для этого предназначен. Я не первый раз лечу. Просто до последней секунды я не верила, что смогу сама, одна, без отца.
Я отдёрнула руку, ожидая его реакции. Но вместо упрёков или насмешки, Рома улыбнулся. Его острый взгляд смягчился, стал голубым, небесным. Он кивнул, взглянул в иллюминатор и радостно выдохнул.
– Летим, стрекоза. Летим!
Наглая
Самолёт набирал высоту. Меня охватило предчувствие чего-то необыкновенного. Такого хорошего, как десерт на Средиземноморском побережье, а не тот, что продают в университетском кафе.
Я мечтательно жмурилась, представляя, как буду 2 недели валяться на кровати в маминой квартире и не делать абсолютно ничего. А потом отправлюсь на терапевтический шопинг перед возвращением с обновками под крыло отца.
С блаженной улыбкой я провалилась в сон и даже успела увидеть нечто зефирно-ванильное, как справа меня кто-то пихнул в рёбра. Я даже вскочила от неожиданности, но ремень безопасности удержал меня на месте.
– Еду развозят. – Грузная соседка кивнула в сторону прохода. – Ты вроде суп хотела. Разносолов тут отродясь не бывало, но мы, простые люди, – последние слова она особенно выделила, – и этому рады. Так что просыпайся.
– Спасибо, – ответила я, растирая место, куда пришёлся болезненный тычок. Синяк мне был точно обеспечен.
– А если ты такое не ешь, – продолжила соседка, – только моргни, я и твой бутерброд схомячу за милую душу.
Мне стало противно. Тётка мне не нравилась. Она вызывала отвращение до самой глубины души. Толстая, несуразная. С невообразимым гнездом из сухих всклокоченных волос, напоминающих паклю. Разве такие ещё существуют?
В свитере оверсайз, который едва налез на её телеса, в спортивных трикотажных штанах с вытянутыми коленями. Она всё время лезла, куда не просили. На чужой подлокотник, в чужой ланч-бокс. Противная такая!
Особенно почему-то стало жалко бутерброд. Я голодная, как зверь, а тут эта со своей плебейской простотой, «схомячу». Много желающих. Буду давиться, но сама съем. Лишь бы ей не досталось.
По проходу стюардессы, одетые в фартуки и нарукавники, катили тележку. Они раздавали бутерброды, упакованные в плёнку, и спрашивали, какой напиток налить. На выбор были чай, кофе или вода.
И еда, и напитки выглядели странно. Я присмотрелась к тому, что выбирают соседи, попросила зелёный чай.
– С лимоном? – уточнила Варвара.
– Нет.
– Сахар возьмите.
Она протянула мне 3 белые бумажные упаковки и салфетки.
– Тростниковый? – уточнила я, рассматривая пакетики.
Варвара склонилась чуть ниже.
– Нет, он обычный, но с ним чай не такой противный. Берите.
Стюардесса сунула мне ещё один пакетик и покатила тележку дальше. А я, повертев сахар в руках, поймала на себе неприязненный взгляд соседки.
– Наглая
