и не в черновик.
По сути, даже сказки начинаются со слов «жили-были». Не просто жили, а и были. Потому, что «были», это события на прочность. Жить и быть. Сегодня и сейчас. Завтра и до конца.
Иногда так и хочется «кому-то» сказать, что «иногда» приходится делать, то, что не хочется, и в этом тоже «жить и быть». А вот в их «вот бы» – слышишь больше сожаления от собственной несамостоятельности, от вздорности обстоятельств, в них сквозит какая-то эмоциональная самозащита и, что это их «вот бы» бессмысленная фраза, которая не в состоянии что-либо изменить.
И их обобщающая «в принципе», несет некую спасительность, когда, выкручиваясь понеслось словоблудие, что – «теоретически в принципе никто не возражает», что «в основном в принципе все согласны», т.е. в целом и в общем по сути…
Или «посмотрим» – брошено в воздух, чтобы ничего не обещать, или отмахнуться, когда не можешь сказать «нет», да «там видно будет, увидим…», а кто-то так выражает отказ.
2 мая 2024 г.
Девяностые
Соня ехала, раздраженная непогодой, с мыслями, как жить? Ваучеры, талоны, череда бесконечных очередей, зарплата, выраженная в чем угодно, но не в денежном эквиваленте. Все надоело. Домой не хотелось, как, впрочем, никуда вообще. Дома дети и не обремененный комплексом безденежности муж. «Может, к Жеке? Нет, домой. Сэкономлю кучу времени», – подумалось сквозь усталость.
– Привет, что смурная? Уволили? – засыпала вопросами выходившая из подъезда Тамара. – Твой дома.
– Постоянство однообразия только радует, – саркастически проронила Соня, освобождая заднее сиденье машины.
– А говорят, плохо живем. Смотри, какой чай, в баночках, это вам не 36-ой. А порошок-то импортный. – На соседку враз накатилась желчь и она криво усмехнулась вслед.
Дома как всегда – прибрано, постирано, готовый ужин, рабыня Изаура, томящая телевизор, хозяйственный муж, благовоспитанные дети-непоседы, хулиганы, всего понемногу.
– Устало выглядишь. – Освободив ее от сумок, Алик поцеловал. Ему всегда хотелось о ней заботиться, создавать уют, оберегать от физических нагрузок. Еще он ее ревновал, едва стрелка часов перешагивала рубеж конца рабочего времени, не находил себе места. Хотелось куда-то мчаться, занять себя чем угодно и не думать ни о чем. Он не доверял не ей, он ревновал ее деловые качества и это не давало покоя.
Соня, проходя в спальню, выключила телевизор, сериалы досаждали. Накинув халат на голое тело, прошла в ванную. Под душем наслаждалась струящейся теплой прохладой. Доносившаяся сквозь шум воды рваная информация мужа, сервирующего стол к ужину, отвлекая раздражала. – Валерка приезжал. У них главного инженера на два года стажировки в Германию забросили. Зарплата, тринадцатая, премиальные и за вредность 40% надбавка. Вот теперь и думаю, как ты справишься с хозяйством-пацанами? Будет ненормированный рабочий день, плюс командировки. Может, как Тамара дома посидишь?
Накинув халат и небрежно обмотав полотенцем волосы, не выключая душ неслышно вышла
