собой лишь каркас, дававший приблизительное представление о будущих очертаниях.
Потом его взгляд упал на зрелище, еще более потрясающее воображение, чем царь богов на престоле. Он ахнул в изумлении настолько громко, что Вулка рассмеялся.
Скульптурная композиция была огромна и настолько сложна, что вообще трудно было поверить в возможность создать подобное человеческими руками. То была значительно большая, чем человеческий рост, статуя Юпитера в квадриге – колеснице, запряженной четверкой коней. Стоявший Юпитер, держащий в воздетой руке молнию, выглядел еще более впечатляюще, чем Юпитер на троне. Четверка коней, каждый из которых отличался от остальных, была вылеплена с множеством замечательных деталей – от сверкающих глаз и раздувающихся ноздрей до мускулистых ног и великолепных хвостов. Колесница, изготовленная из дерева и бронзы, была как настоящая, только исполинского размера и с великим множеством резных и накладных украшений.
– Это все, конечно, может быть разобрано, так чтобы можно было собрать снова на вершине фронтона, – пояснил Вулка. – Кони будут окрашены белым – четыре великолепных снежно-белых скакуна, достойные царя богов. Закрепление этой скульптуры на фронтоне будет последним шагом в строительстве. Как только Юпитер и квадрига окажутся на месте и будут полностью окрашены, храм будет готов к посвящению.
Тит смотрел во все глаза.
– Вулка, я не могу поверить в то, что ты показываешь мне. Кто еще видел это?
– Только мои работники и царь, конечно, поскольку он платит за работу.
– Но почему ты показываешь это мне?
Вулка произнес что-то по-этрусски, потом перевел свои слова на латынь. «Если блоха достаточно долго болтается рядом, рано или поздно она увидит собачьи яйца».
Когда Тит непонимающе посмотрел на него, Вулка рассмеялся.
– Это, молодой человек, очень старая и очень вульгарная этрусская поговорка, которую, несомненно, не одобрил бы твой степенный дед. Сколько раз я видел, как ты тайком отирался возле строительной площадки и подсматривал украдкой, прежде чем окликнул тебя и спросил, как тебя зовут? И сколько раз ты возвращался с тех пор? И сколько вопросов ты задавал мне об инструментах, материалах и обо всех подробностях работы? Я не уверен, что смогу сосчитать! Рискну предположить, что во всем Риме не найдется человека, кроме меня, который знал бы о строительстве больше тебя, Тит Потиций. Если бы мне было суждено завтра умереть, ты мог бы растолковать работникам, что остается сделать.
– Но ты не умрешь, Вулка! Юпитер ни за что этого не допустит!
– Да и царь тоже, пока я не закончу этот храм.
Тит подошел к одному из коней и осмелился его потрогать.
– Я и представить себе не мог, что они будут такими большими и такими красивыми. Это будет величайший храм из всех, когда-либо построенных.
– Мне бы тоже хотелось так думать, – не стал возражать
