ходит по дому, коньяк дорогой потягивает, все бурчит под нос: «С пианины обычно все и начинается… Сначала вроде бы какие-то мелодийки детские невинные наигрывают: этюды Мясковского да “Пастушки” Майкопара. Потом – “Во поле береза стояла”, потом – “Прелюдия” Баха – и понеслось! А там, глядишь, дочка высокообразованная, преисполненная духовности, стоит посреди сцены да пизду свою, даром что трусами слегка прикрытую, всему залу являет! Нет уж! Пусть лучше дома сидят, булками сдобными да пахлавой питаются. Толстеют, как на дрожжах, размножаются в темноте да в Шайтана веруют, который их за одну голую пяточку, миру явленную, может в Шеол забрать!
Вот и была Анастасия свет Волочкова, в Ленинграде в 1976 году рожденная, Народной артисткой Карачаево-Черкессии да Северной Осетии-Алании и только уж потом заслуженной артисткой Российской Федерации, где к ней относились с прохладцей, если не сказать, иногда абсолютно враждебно. Ибо проявляла своим творчеством всю истинную суть конфликта высокой русской культуры, входящей в категорическое противоречие с народными, так сказать, интерпретациями «духовности».
Ведь народ русский все больше эстрадных скоморохов да юродствующих комиков уважает – Петросянов, Винокуров с Лещенками, Киркоровых да группу «Иванушки-интернейшнл» – клоунов этих ряженых. Короче, жидов да педиков по факту любит наш народ, хотя и уличен неоднократно в гомофобии да антисемитизме. На лицо, как говорится, непреодолимое внутреннее противоречие, тектонический разлом православного народного сознания. А вот этих вот так называемых «классических артистов» откровенно недолюбливает.
Была ситуация лет десять тому. Идет концерт в Московской консерватории. Конферансье объявляет:
– Арию Царицы Ночи из оперы Вольфганга Амадея Моцарта «Волшебная флейта» исполняет заслуженная Артистка Кабардино-Балкарской республики Гульчатай Мамедова.
Выходит на сцену вся такая из себя в меру пухлая девушка, как положено по восточной традиции, в пластмассовую парчу и золото замотанная, занимает место у рояля, кивает головой концертмейстеру и начинает:
– Дер холле рахте кохт ин майне херцен…
А ей из зала:
– Гюльчатай, не выёбывайся! Какая из тебя немка?!
Но Гюльчатай, собрав волю в кулак, как учил великий Ницше, продолжает:
– Тод унд верцвлайфунг. Тод унд верцвлайфунг.
– Фашистка, покажи пизду! – кричат ей зала и хохочут.
Она же знай себе продолжает:
– Фюльт нихт, дурх дих Зарастро тоттенншмерцен… – поминая про себя Гитлера и Геббельса, и всех Вагнеров вместе взятых недобрым тихим словом. Ведь в зале ее мама и папа, специально ко дню концерта из Нальчика приехавшие. Сидят в зале, пунцовой краской заливаются.
Не выдерживает наконец папа – реально бывший второй секретарь обкома партии – встает и говорит, коверкая слова:
– Заткните
