подбородок, а длинные пальцы впились в раскрасневшиеся щеки.
– Игорь, заканчивай, – низкий голос раздался волнительно близко. Дыхание сперло, а язык вмиг прилип к небу. Василиса резко развернулась, судорожно прижалась спиной к стене и испуганно поглядела на Горского, стоявшего за ее спиной. Взгляд невольно скользнул ниже, и на вороте пиджака старосты она заметила значок в виде черной восьмиугольной звезды с багряным очертанием – от значка тянулась серебряная цепочка к карману. Твердой уверенной поступью он прошел мимо нее, словно и не заметил. – Не устраивай сцен.
– Горский, не вмешивайся, – резко отреагировал Игорь, но пальцы разжал. Девушка шумно выдохнула и прислонилась спиной к стене, опустив голову. – Мы договаривались, что ты не будешь лезть в мои личные дела, – процедил он сквозь зубы и небрежно пихнул напуганную девушку в плечо.
Василиса понимала, что ее присутствие более секретом не являлось, и все же не смогла подавить неуместное любопытство. С затаенным страхом наблюдала, как Горский неспешно подошел к девушке – Василиса про себя назвала ее «жертвой», поскольку имени не знала и видела впервые. Та вжалась в стену так, словно хотела в ней раствориться. Легким движением руки Святослав освободил две верхние пуговицы из петель на ее рубашке и указательным пальцем выудил цепочку, на которой висел медальон или кулон – из своего укрытия Василиса разглядеть более подробно не смогла.
– Ношение аксессуаров запрещено, – спокойно произнес Святослав и, сомкнув пальцы, резко дернул рукой. – Ты уже на втором курсе, но все еще не знакома с Уставом?
– Я больше не буду носить! Обещаю! – «жертва» лихорадочно дернулась вперед, чтобы забрать цепочку, но ее остановил Игорь. Тяжелая пятерня опустилась чуть ниже ключиц, прижала девушку к стене. – Это единственное, что осталось мне от матери. Игорь…
«Не вмешивайся, не вмешивайся», – мысленно уговаривала себя Василиса, напрочь забыв о том, что опоздала на лекцию в первый же день.
Святослав подошел к окну, распахнул его настежь и протянул руку вперед. Колычева не была моралистом или идеалистом, а уж тем более романтиком и борцом за справедливость. Но она была нетерпима к беспочвенной и бессмысленной жестокости по отношению к тем, кто заведомо не имел и толики шанса постоять за себя. Повеяло болезненными воспоминаниями.
– Вам не кажется, что это уже слишком? – выпалила Василиса, прежде чем подумала, но пути назад уже не было. Ощутив на себе холод разноцветных глаз, она почувствовала, как сперло дыхание то ли от страха, то ли от волнения.
Игорь издал нервный смешок и искоса взглянул на Святослава, который продолжал сверлить Колычеву взглядом. За долю секунды все изменилось: Святослав склонил голову к плечу и его тонкие губы дрогнули в кривой улыбке, а в глазах появился безумный блеск. Он разжал пальцы и произнес четко и хлестко:
– Беги!
И, как только Игорь убрал свою руку, «жертва» сорвалась с места,
