воцарилась полная тишина, и Костик, не выдержав, почему-то шёпотом поинтересовался:
– И что теперь?
– Ждём, – не поворачивая головы, лаконично ответила Вероника, сверлившая ворота напряжённым взглядом. Пожав плечами, Костик скопировал позу Ферта и начал ждать, изнывая от скуки. Его взгляд бездумно скользил по высокому каменному забору, за которым в глубине окультуренного соснового бора виднелась черепичная крыша дорогого – «очень дорогого, однако!» – коттеджа, и Костик не сразу сообразил, что вот уже несколько раз за время этого скольжения он цеплял прикреплённую к привратному столбу табличку с адресом. А сообразив это, напряг зрение и, тихонько присвистнув, подался вперед и осторожно тронул сидевшую перед ним Веронику за плечо.
– Помнится, ты хотела договориться с некоей Александрой Сергеевной?
– Да, и что? – раздражённо дернула плечом, сбрасывая с него пальцы Костика, Вероника.
– Ничего, – отозвался Костик, послушно убирая руку. – Но только мне кажется, что договариваться с тобой она вряд ли станет.
И указал на табличку, на которой белым по чёрному было написано: Новорижское ш. 28. В этот момент ворота с вензелем дрогнули и открылись, выпуская весьма знакомый «Лендкрузер» с тонированными стеклами.
– За ними! – голосом, в котором буквально звенел азарт, приказала Вероника. И, помедлив, ответила на слова Костика:
– Знаешь, я тоже не большая сторонница договоров. Война – вот это моё!
Костик промолчал, вновь вцепившись в ручку над головой. Он уже чувствовал настоящую войну в своем животе, и теперь благодарил Бога за то, что ничего не ел со вчерашнего дня, иначе бы рвотные позывы, которых он так опасался у Сашки-Ферта, уже выворачивали бы наизнанку его самого…
6
– Нас засекли, – через пятнадцать минут погони спокойно констатировал Славич. Действительно, «Лендкрузер» увеличил скорость и начал отрываться от их летящего, как на крыльях, «Форда».
– Так сделай что-нибудь! – нетерпеливо приказала Вероника.
– У них движок мощнее, – пожал плечами Славич.
– Вруби «перехват» или как там это у вас называется!
Славич бросил на неё недоуменный взгляд, не замечая такого же недоуменного взгляда, устремлённого на него самого Костиком. Тот привык считать Славича всего лишь водителем, а теперь выясняется, что этот «всего лишь» водитель – полицейский, к тому же способный «врубить перехват». Это, кстати, объясняло, как Вероника вышла на Костика. Костик прекрасно знал, что у мент… пардон, у полицейских везде, особенно в клубах, имеются осведомители, и догадывался, что у кого-нибудь из следователей наверняка есть небольшое – или даже большое – досье на него. А то, что его до сих пор не взяли, объяснялось лишь тем, что этих следователей интересовала рыба покрупнее… и тем, что Костику до сих пор везло не попасться с поличным.
