налёта басурманов и у них ничего не осталось. Бандиты не тронули только еврейскую слободу. Какой-то их главный комиссар, тоже иудей, запретил грабить еврейские поселения. С того времени Осип и стал находить на крыльце каждое утро какую-никакую еду. Выследил, откуда она берётся. Приносил её мальчик из еврейской слободы. Уж не серчайте, Владимир Сергеевич, иначе мы бы давно уже с голоду померли. Только генералу не рассказывайте. Может, он догадывается, но молчит и почти ничего не ест.
– Да что уж там. Всё потеряли, Россию потеряли… Какие уж тут предрассудки.
Владимир махнул рукой и пошёл в комнату к Вареньке.
На следующее утро флигель Еланских содрогнулся от нечеловеческого крика, доносившегося из спальни старого князя:
– А-а-а! Изверги, убийцы, изуверы! Императора с императрицей убили! Детей малых безвинных расстреляли! А-а-а…
Когда Владимир, Варя и Осип вбежали в спальню князя, он уже не кричал, а лежал на кушетке. Крупные старческие слёзы стекали в бакенбарды и делали его лицо по-детски трогательным. Варя подбежала к рыдающему, обняла и тоже зашлась в неудержимом плаче. Владимир и Осип попытались перенести генерала на кровать, но он неожиданно твёрдым голосом попросил:
– Оставьте меня.
И, отвернувшись к стене, затих.
К вечеру генерал-полковника, князя Сергея Аристарховича Еланского не стало.
По прошествии траура князь Владимир Еланский и графиня Варвара Самарина обвенчались в местной церкви Архангела Михаила. Отец Мефодий, венчавший ещё родителей Владимира, благословил новобрачных и пожелал хорошего потомства.
В 1930 году Владимир Еланский был арестован и через несколько месяцев расстрелян без объяснения причины. А ещё через три месяца Варенька родила девочку. Но сама родами скончалась. Кормить новорождённую было нечем, поэтому старик Осип на следующий день пошёл покрестить девочку – авось выживет, – дав ей имя старой княгини Гликерии. Но отец Мефодий был непреклонен – ткнул пальцем в святцы и заявил:
– По чину так по чину. Родилась в день святой Елены – будет зваться Еленой. Дочку назовёт Гликерия.
Выйдя из церкви, Осип прямиком направился к опустевшему флигелю. Оставив ребёнка в доме, пошёл в сад и откопал у столетнего дуба резную шкатулку. Забрал новорождённую и прямиком направился к Деснянской затоке – в еврейскую слободу. Бабы в деревне почти не рожали, и выкормить девочку могла только недавно родившая жена внука раввина Лейбы.
Осип остановился у входа в слободу. Попросил позвать раввина. Тот вышел навстречу и, увидев Осипа, пригласил в дом. Внимательно посмотрев на покрасневшего пришельца, раввин покачал седой головой:
– Ничего не говори, Осип: старый Лейба всё понимает. Это девочка или мальчик?
– Девочка.
– Ну и хорошо. У нашей Голды столько молока, что можно выкормить ещё пару детишек. А это что, её приданое?
– Да, старый князь просил сохранить его и сына военные награды, да ещё там драгоценности
