воин и потерял самообладание, то очень быстро взял себя в руки. Он выпрямился и убрал руку от меча.
– Господин Ода Нобунага послал за чернокожим человеком и больше ни за кем. И мой господин желает видеть его немедленно.
Глава 6
Мне дали время переодеться, и только. Брат Органтино нашептывал мне на ухо советы, помогая надеть чистую рубашку и дублет.
– Он может быть… непредсказуем. Но редко поступает неразумно. Если он встретит тебя тепло, не расслабляйся. Если он будет зол, не паникуй. Он не ожидает, что ты знаешь их обычаи, поэтому, возможно, будет терпим к ошибкам, но не слишком. Главное – он любопытен. Если ты сможешь рассказать ему то, чего он не знает, он это оценит.
Я пытался понять слова Органтино, но он шептал так тревожно, что это вызывало у меня только лишнюю неловкость. Меня учили иметь дело с опасностью, а не заниматься политикой. Я много раз был свидетелем гладкой и вкрадчивой дипломатии Валиньяно, но во всех этих случаях моя роль сводилась к тому, чтобы стоять тихо, выглядеть внушительно и высматривать опасность. Это он должен был предстать перед Нобунагой, а не я.
Отец Валиньяно еле сдерживал гнев, поняв, что ему придется остаться. В какой-то момент мне показалось, что он набросится на солдат Оды и потребует приглашения. После того как он с таким тщанием подготовился, чтобы привлечь внимание Нобунаги и добиться у него аудиенции, к японскому военачальнику предстояло отправиться мне, а Валиньяно остался не у дел. Честно говоря, мне отчаянно хотелось, чтобы вместо меня говорил священник. Вместо этого я должен был предстать перед Нобунагой после того, как вызвал беспорядки в его столице. Каждая пуговица, которую застегивал брат Органтино, казалась слишком тугой, каждый его совет – слишком сложным.
Валиньяно томился в углу, непривычный к ситуации, которую не мог полностью контролировать. Он наблюдал, как мы перешептываемся. Ему хотелось подойти к нам, чтобы самому дать мне указания, но строгие взгляды ожидавших солдат заставили его сдержаться. От него помощи не будет.
За воротами церкви еще оставались немногочисленные гуляки, но они жались к стенам и прятались в переулках, чтобы очистить дорогу всадникам клана Ода. Я следовал за ними пешком. Меня до сих пор не связали. Я надеялся, что это хороший знак, но, вероятнее всего, шагал навстречу собственной казни.
Храм Хонно-дзи представлял собой обнесенный стеной буддистский комплекс всего в нескольких кварталах от иезуитской церкви. Ни Нобунага, ни любой из тех, кто там находился, никак не мог пропустить переполох, царивший меньше часа назад. Я вдруг ощутил усталость. Впечатления этого дня давили на меня, но нужно было постараться. От этого зависела не только моя жизнь. Теперь я стал первым посланником миссии отца Валиньяно, и, хотя брату Органтино и удалось установить относительно дружественные отношения с Нобунагой, от этой встречи могло зависеть будущее церкви в Японии.
Слухи о том, что странного чужеземца вызвали ко двору, разлетелись по Хонно-дзи, и за воротами
