Откровенные романы. Григорий Жадько
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Откровенные романы - Григорий Жадько страница 25
– Дальше не ходи! – попросила она, с задумчивостью на лице и глядя на меня, рассеяно.
– Конечно, – безропотно согласился я и в который раз протер слезящиеся от кошмарной ночи глаза.
Она не уходила, и я стоял. Я не чувствовал своей вины и не хотел делать шаг навстречу – в чем-то извиняться. У нее на этот счет наверно были другие мысли. «Конечно, три раза это перебор, но что с того, один или три, а может, она уснула раньше и вообще дело не в этом, -думал я, – просто гадкий неприятный осадок остался и никуда от него не денешься».
Она взяла прутик и стала чертить что-то на земле. Это были страшные рожицы. Она, нарисовав одну, тут же затаптывала, стирала ногами и рисовала следующую. Я смотрел на это чертово царство; а она, нарисовав особенно страшную рожицу, уже не стала стирать – а стала бить ее каблучками, остервенело топтать. Потом она заплакала. Я ее обнял, и мы постояли так немного времени.
– Ну, я пойду? – сказала она неуверенным голосом.
– Иди! – вздохнул я тяжело.
– И что я наверно ухожу?
– Да. Скоро наверно обед у вас?
– Что? Причем здесь обед? Какой обед? У тебя мысли о еде? – удивилась Маша, округлив глаза и пытаясь заглянуть мне в лицо.
– Извини, вырвалось, – стушевался я.
– Ладно! Пойду на обед, – сказала она громко и решительным шагом, раскачиваясь как на ходулях, пошла по направлению к корпусу.
«Учительница! Учительница французского? Почему она не учительница французского? Так наверно виляют бедрами учительницы французского, а не преподавательницы в церковно-приходских школах при Новодевичьих монастырях. Ей идет такая нервная раскачивающаяся походка. Что-то есть в этом возбуждающее и запретное. Как двигается платье, собирается волнами и округло обнимает чуть пониже спины. Хотя мне ли об этом говорить».
Она знала, что я смотрю, но не обернулась, пока не скрылась в полукруглой кирпичной арке ворот. Я постоял еще немного и понуро отправился обратно.
Солнце палило. Сильно болела спина, во рту совсем пересохло, я с трудом добрался до флигеля. Попив кваса, я завалился спать и спал до четырех. Как мог, прибрался в комнате и сел, совершенно не зная чем заняться. «Вообще, зачем я здесь, к чему остаюсь? Нет, утром уеду, – решил я твердо и бесповоротно. – И правда, если даже бы удастся вернуть Машу, она бы наверно не согласилась – ни на что – в этом жилище, с которым было связано столько отрицательных впечатлений. Да и сам я настолько опустошен этой черной вдовой, что наверно еще как минимум неделю не буду смотреть на женщин с вожделением.
Нет! Надо определенно уезжать!»
Когда солнце уже клонилось к закату, неожиданно послышался легкий стук в дверь больше похожий на царапанье. Обычного скрипа половиц перед этим не донеслось, и я подумал, что наверно балуется ветер. Спустя почти