Папины ботинки неудержимо плясали рядом с порогом:
– Необыкновенно! – кричал папин голос. – Уморительная игрушка! Если бы у меня в детстве была такая, я бы умер от счастья!
Холодные липкие мурашки ужаса покрыли руки и плечи несчастной Августины, когда папины руки положили ей на колени этого пестрого человечка с широкой малиновой улыбкой на блестящем лице.
Дверь за родителями закрылась, и девочка осталась одна с новым жителем Детской комнаты.
Клоун был большим, тяжелым. Внутри него чувствовался плотный живой шар, в котором что-то перекатывалось. Наряд куклы состоял из лоскутного циркового комбинезона и малиновой короткой рубашки. На голове, крепко приклеившись к рыжим длинным волосам, сидел черный лаковый котелок. Лицо игрушки было до омерзения одушевленным и страшным – стеклянные глаза, похожие на офтальмологические протезы осмысленно и зло глядели на новую хозяйку. Малиновый рот навсегда замер в широкой улыбке. Когда Августина пошевелила коленкой, Клоун чутко дёрнулся всем телом.
– Почему ты не сказала родителям, что тебе не понравился этот человечек? – шепотом спросила та, другая Августина, которая жила внутри.
– Потому что я не могу расстроить их, – ответила со слезами девочка. – А если я отдам куклу папе, он умрет от счастья. Я не хочу, чтобы он умирал!
И обе Августины залились горькими слезами. Первой пришла в себя та, другая Августина, которая жила внутри.
– Закинь его под кровать! – воскликнула она. – Ты же знаешь, под детскими кроватями нет пола, там просто большая черная дыра, и чтобы дети в нее не упали, ее специально днем закрывают покрывалом!
– Какая ты умная! – дрожа от страха, проговорила девочка, двумя пальцами схватила страшную куклу и как можно дальше швырнула в темноту между клетчатым покрывалом и ковром….
*
С тех пор в Детской комнате с Шахматным потолком и большими черными крестами на стенах поселился новый секрет……»
На этом рукопись обрывалась. Инспектор еще раз внимательно оглядел распоротую куклу, но внутри, кроме набивки, больше ничего не было. Даниил приблизился к небольшому письменному столу, стоящему в центре комнаты, прямо под низко висящей лампой без абажура. Ящики стола не были заперты. Полицейский внимательно проглядел книги, толстые учебники, дотошно перелистал тетради с записями лекций. В одной из брошюр он наткнулся на фотографию Августины, размером с почтовую открытку. Повертел ее в руках, потом, подумав, аккуратно положил себе в нагрудный карман пиджака. После этого перебрал гору ручек, фломастеров, разрисованных ластиков, пустых фантиков от сосательных конфет…. Ничего, что могло бы вызвать подозрения.
У окна врос в доски пола большой старый шкаф, как видно, ровесник этого корпуса. Даниил раскрыл его, осмотрел вещи погибшей девочки – несколько красных платьев; угольные юбки и блузки; короткое бардовое
