бы случайно повернулась ко мне спиной, присела и нагнулась, что-то выискивая на полу.
Твою псину, Василий, спокойнее. Ну, почему она блондинка-то? И почему не носит нижнее бельё?!
Одна часть меня, охочая до женских прелестей, вместе с Василием чуть не заржала в голос. А другая часть вздыбила шерсть на загривке.
Потому что я чётко чуял, когда меня пытались обмануть. И эта служанка просто выполняла чьё-то требование соблазнить Василия.
– Завтрак? – служанка, как ни в чём не бывало, выпрямилась, – Кофе? Чай?
– Кофе, – я сел, прислушиваясь к ощущениям в ноге, – И это… меня всё ещё охраняют?
– Да, Георгий здесь всю ночь дежурил, – румянец покрыл щёки Аглаи.
А вот белобрысый шкаф ей реально нравится. И уж наверняка ночное дежурство у них весело проходит.
Я кое-как выпрямился, взял трость. Похромал к окну.
– Ну, тащи свой кофе. И передай Георгию, кстати, что я сбежать собираюсь.
Служанка округлила глаза и мигом выпорхнула вон. А я подошёл к окну, спокойно посмотрел на улицу.
Вчера не удалось особо покрасоваться красотами. А так, у Вепревых был такой двор, что академия позавидует. И тренировочные площадки, и конюшня, и ухоженный сад. По крайней мере, всё это было видно из моей башни.
– Господин собирается опять чудить?
Я обернулся. Белобрысый Георгий стоял в дверях, одна ладонь у него была забинтована, а из-за его плеча выглядывала встревоженная Аглая.
– Уже передумал, – ухмыльнулся я, – Когда увидел такого грозного стражника.
Георгий нахмурился, потом кивнул Аглае, что она может идти. Служанка вспомнила, что нужно кофе, и исчезла.
– Зачем помог? – спросил я, – Почему к целителю не потащил.
Охранник слегка удивился.
– У вас и вправду амнезия, господин?
Я кивнул. Амнезия явно лучше, чем Иной.
– Кость я поправил как надо, осколки вынул, «вытяжкой» смазал, – сказал стражник, – Как в армии учили. Вам повезло, кость после Коряжного не успела сильно срастись, но всё равно надо будет показать целителю… Ну, то есть, какому-нибудь другому целителю.
Я кивнул. Мы оба с ним подумали о том, что Вепревский лекарь мне помогать откажется.
А таблетки, которые он дал, действительно хорошо действовали. Слишком мало я знаю о здешней медицине.
– Когда я смогу снять шину?
– Да уже можно, наверное. Но осторожно.
– Но ты же вроде не лекарь.
Стражник вздохнул, подошёл к стулу и сел, оглянувшись на дверь:
– Служил я раньше в Царской Армии, часто приходилось в госпитале помогать. Но такого, чтоб Безлунные себе ноги правили, не видел.
– Пустой, а не Безлунный.
– Я знал Пустых, которые за всю жизнь не пробуждались. Говорят, после двадцати одного года шанса уже нет.
Я поставил себе мысленную пометку. Кажется, об этом говорил и Гранный в академии, что у меня