Оракулы и так могут брать элементалей под контроль.
– Только в этот момент оракул больше ничего не может, – Георгий посмотрел на меня с укором, – Надо различать магию мысли и магию материи. Иван Борзов мог призвать сразу трёх «угольков».
Он некоторое время мечтательно смотрел на картину, потом со вздохом поднял руку. По его указательному пальцу красивой спиралью прокатился язычок пламени, оторвался от кончика, завис в паре сантиметров…
В этот момент Георгий напрягся, сморщив лоб. Язычок пламени заметно ослаб, задрожал. Так он колебался секунды две-три, будто разрываясь потоками воздуха, но в конце концов растаял.
Всё это время я прекрасно ощущал псионику, исходящую от Георгия. Теперь я мог даже сравнить…
Я ведь общался с магами разных рангов. С утренниками-студентами, с вечерниками… А с одной привлекательной, но бьющейся током, вечерницей даже очень тесно общался.
Вчера, когда мы приехали в этот замок, Вепрев-младший демонстрировал свои способности. Тот шарик огня, который он спокойно держал на ладони, был гораздо стабильнее, чем у Георгия.
И поток псионики у Мага Первого Дня чуть отличался.
Тут до меня дошло. А ведь по этому потоку я могу определять ранг мага. Что у Соболевой, что у этого белобрысого – их псионика различалась не сильно. Да и Саймон Бриц, тот преподаватель, погибший в горах от комка, точно так же излучал.
Твою псину, надо бы подловить ещё какого-нибудь вечерника, и тогда это будет уже твёрдый фундамент для моей теории.
Георгий заметил мой взгляд:
– Маги Первого Дня могут контролировать огонь вне своего тела. А мне нужен контакт с ним.
– То есть, ты не можешь бросить огненный шар? – я слегка удивился.
– Почему же, – белобрысый нахмурил брови, а потом с хулиганским выражением лица вдруг размахнулся и запустил пламенный снаряд.
К счастью, коридор был длинный – фыркающий огонёк, озаряя стены светлым кольцом, промелькнул и потух, не долетев до конца. Жил он те же пару секунд.
Я жадно слушал ту псионику, которую излучал охранник, и впитывал, впитывал знания. Теперь не спутаю, по крайней мере, Вечернего Мага.
– Тут немного другой принцип, – гордо заявил Георгий, глядя на едва заметный дымный след в воздухе.
– Ты – Вечерний Маг? – с лёгкой небрежностью спросил я.
– Ну, а какой же? Будь я Первого Дня, вошёл бы в род Вепревых на правах младшего члена. Ну да ладно, и так хорошо устроился.
Долго ждать нас вряд ли собирались, и пришлось спускаться по очередной лестнице. Трапезный зал, куда меня вёл охранник, был на первом этаже.
– Ульян Зумакин, – вдруг сказал Георгий, ткнув в одну из картин.
Я рассматривал стройного черноволосого юношу, у ног которого тоже сидел «уголёк». Где-то я уже слышал эту фамилию…
«Ульян Зумакин, великий магистр. Младший член рода Борзовых».
– Поднял
